Галина Зеленина - Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Особенно настойчиво евреев сопоставляли со свиньями в германских землях. Это проявлялось, в частности, в юридических церемониях; так, сборник законов «Швабское зерцало» (Аугсбург, 1274–1280) предписывал евреям приносить очистительную клятву, стоя босиком на свиной шкуре:

Вот клятва евреев:

Как им клясться по поводу всяких дел, подлежащих их клятве? Он должен встать на свиную шкуру, и положить перед собой Пятикнижие Моисеево. И он должен положить на книгу свою руку до сустава и повторять за зачитывающим слова клятвы…

В искусстве средневековой Германии «еврейская свиноматка», Judensau, — свинья, окруженная евреями, то есть фигурками в еврейских шапках, — становится распространенным символом. Исследователи обнаружили 62 таких изображения, из них большую часть составляют более поздние, ренессансные и барочные, гравюры, рисунки и т. д. Сейчас в Европе насчитывается два-три десятка Judensau на фресках и барельефах, находящихся на своем изначальном месте или же перенесенных в музеи. А было их еще больше — имеются свидетельства, по меньшей мере, о восьми подобных изображениях, убранных городскими властями.

Judensau. Горельеф на городской церкви в Виттенберге

Сначала Judensau изображали в церковных интерьерах — там, где евреи не могли ее увидеть, то есть это была шутка для своих, не ориентированная на еврейскую аудиторию. Зачастую свинья включена в серию изображений различных грехов и пороков, где евреи оказываются просто одним из типов грешников — так, например, в соборах Магдебурга, Ксантена, Бранденбурга. С XIV века Judensau начинают помещать на внешних стенах храмов (в Регенсбурге, Виттенберге, Кольмаре), а в XV–XVI веках — и на частных зданиях (в Шпальте, Зальцбурге). Жители соседних еврейских кварталов могли, разумеется, увидеть такое изображение и оскорбиться. Возможно, в этом к тому времени и состояло его предназначение.

Judensau. Немецкая гравюра XV века

В изображениях Judensau любопытна, в частности, копрофагическая тема. Мотивы «телесного низа», как известно, важная составляющая средневековой смеховой культуры, и тема экскрементов не раз встречается в рассказах о евреях и иудаизме с целью высмеять «устаревшую» религию и обозначить ее нечистоту. Мы уже приводили «анекдот» из «Бесед о чудесах» Цезария Гейстербахского, где мать хочет смыть крестильные воды, окунув дочь в нужник. А Ранульф Хигден в «Полихрониконе» (1347) рассказывает такую историю:

Один еврей в Тьюксбери провалился в отхожее место в день субботний, и он так чтил свою святую субботу, что не позволил вытащить себя оттуда. И тогда лорд Ричард граф Глочестер, услышав об этом, не позволил вытащить его и в воскресенье, из почтения к этому святому дню. И тогда жалкий суеверный еврей остался там до понедельника и был найден мертвым.

Свинья как таковая ассоциируется с нечистотами, а в иконографии Judensau окружающие свинью евреи не только сидят на ней верхом и пьют ее молоко, но, бывает, поднимают ей хвост и питаются ее экскрементами.

Нечиста и питающаяся падалью и отбросами гиена, которую средневековые бестиарии тоже связывали с евреями. Скатологический ряд продолжает еще одно «еврейское» животное, на этот раз — воображаемое: это бык бонакон с загнутыми назад и потому бесполезными рогами, который вместо рогов защищается и нападает, обстреливая противника прямо из ануса раскаленными фекалиями. И наконец, главная «еврейская» птица — сова, согласно ее описаниям в бестиариях, тоже связана с испражнениями и нечистотами: она птица «грязная и зловонная», гадит в свое гнездо и сидит в собственном помете. Если «еврейская свиноматка» пользовалась популярностью в Германии, то гиена, бонакон и сова были «еврейскими» животными в английских и французских бестиариях.

Согласно Библии, сова нечиста, что роднит ее со свиньей: «Из птиц же гнушайтесь сих: орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса…» (Лев 11:16–17). Второй источник негативных представлений о сове — античная традиция, и прежде всего, Овидий: «Гнусною птицей он стал, вещуньей грозящего горя / Нерасторопной совой, для смертных предвестием бедствий» (Метаморфозы V.550). Отсюда — сова как дурной вестник в английской литературе Средневековья и Ренессанса, например:

Или:

Итак, сова — птица нечистая, глупая, сообщающая о дурных событиях, а главное — слепая, ибо летает ночью, а днем не видит, — так же слепы евреи, неспособные узреть свет христианской истины. Бестиарий Гийома ле Клерка (1210) так описывает сову:

Теперь мы расскажем о ночном вороне [сове],

А английский бестиарий середины XIII века разъясняет:

Это такая птица, которая бежит света и не может вынести вида солнца. Эта птица обозначает евреев, которые, когда Господь наш пришел спасти их, отвергли его со словами: «Нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин 19:15) и «более возлюбили тьму, нежели свет» (Ин 3:19). И тогда Господь наш обратился к неевреям и пролил свет на тех, кто сидел во тьме.

В английском искусстве, помимо слепоты — физиологической и идеологической, сова сближается с евреями еще по двум параметрам. Во-первых, это внешнее сходство: сова — единственная птица, у которой глаза располагаются на одной плоскости, как на лице — изображается с этакими еврейскими чертами, прежде всего, крючковатым носом. Во-вторых, это конфликт с большинством: как евреи отвратительны христианам, так сова, гнездящаяся на кладбищах и копошащаяся в своем помете, мерзка другим птицам, помельче, которые нападают на нее.

Сова. Миниатюра из Абердинского бестиария. Англия, XII в