Илья Ратьковский - Красный террор. Карающий меч революции

Что касается диаметрально противоположной оценки практики вынесения смертных приговоров ЧК — С. П. Мельгунова — 884 случаев расстрела, то она представляется преувеличенной, точнее — ошибочной [370] Мельгунов С. П. Красный террор в России. С. 37. . Примером подобной ошибочности расчетов С. П. Мельгунова могут служить следующие случаи: 300 человек, расстрелянных в Петрограде после 5 сентября 1918 г., учтены автором как акты первого полугодия; ошибочно приравнены первые шесть месяцев деятельности Уральское ЧК к шести первым месяцам 1918 г. (расхождение в цифрах еще в 35 человек) [371] Там же. С. 37–38. . Завышение итоговых данных С. П. Мельгуновым происходило также в силу того, что все расстрелы на месте происшествия им относятся исключительно к деятельности чрезвычаек, а это неправомерно. Корректировка данных С. П. Мельгунова низводит приведенные им 800 с лишним расстрелов к той же цифре в двести человек.

Таким образом, имеющиеся данные позволяют говорить о примерно 200 случаях применения смертных приговоров, вынесенных ЧК в первое полугодие 1918 г., с учетом, возможно, отсутствующих данных с мест. Такие цифры позволяют сделать определенные выводы о динамике смертных приговоров в первой половине 1918 г.: можно говорить о постепенном росте частоты применения высшей меры наказания, но не о послеоктябрьском большевистском всплеске террора.

11—14 июня 1918 г. в Москве проходила I Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий. Непосредственно работой конференции руководили члены коллегии ВЧК Д. Г. Евсеев, И. К. Ксенофонтов и И. Н. Полукаров. В ней приняли участие 66 делегатов, представлявших 434 местные ЧК и руководства ВЧК. Главным итогом работы стало принятие «Положения о чрезвычайных комиссиях на местах» [372] ВЧК-ГПУ. Документы и материалы. М., 1991. С. 26–30. . По положению, чрезвычайные комиссии создавались при каждом областном, губернском, уездном и пограничном совете. В основу построения ЧК был положен принцип централизма. Областные и губернские ЧК находились в непосредственном подчинении ВЧК и были подотчетны местным советам. Остальные комиссии были подчинены опосредованно через областные и губернские комиссии. Общее руководство всеми чрезвычайными комиссиями находилось в ведении ВЧК, которая также имела право ревизии их деятельности. В положении были определены задачи и права местных ЧК, а также структура основных отделов [373] ВЧК-ГПУ. Документы и материалы. С. 29–34; Из истории ВЧК. С. 134–138. . В определенной степени чрезвычайные комиссии ставились под контроль советских партий. По предложению Ксенофонтова конференция приняла решение об образовании при всех ЧК контрольных коллегий с участием члена ЧК и двух представителей местных комитетов большевиков и левых эсеров (вскоре только большевиков). Местные чрезвычайные комиссии наделялись широкими правами, в т. ч. имели право предлагать Совету депутатов ввести на своей территории чрезвычайное или военное положение. Вместе с тем в перечне прав чрезвычайных комиссии не было упомянуто о возможности применения ими высшей меры наказания.

Произведенные в конце июня 1918 г. чекистские расстрелы были, таким образом, нарушением «Положения о чрезвычайных комиссиях на местах». Они проходили по инициативе местных советов, хотя толчком к ним послужило введение института смертной казни по суду в связи с делом А. М. Щастного.

До рассмотрения дела бывшего начальника морских дел Балтийского флота А. М. Щастного, обвиненного в контрреволюционной деятельности, высшая мера наказания применялась только в отношении преступников, застигнутых на месте преступления. Исключения граничили с самосудами и преследовались советским государством. Такая практика вынесения смертных приговоров вызывала неприятие у ряда руководителем Советского государства и в целом в большевистской партии. Особо значимой была точка зрения Л. Д. Троцкого, выступавшего за более суровую систему наказаний в практике советских органов, в т. ч. судебных учреждений [374] Волкогонов Д. Троцкий. Политический портрет. Кн. 1. М., 1992. С. 203–204. . Схожих взглядов придерживался и В. И. Ленин, указывавший еще в конце марта 1918 г., что «… надо обратить внимание на практические результаты работ коллегии юстиции в деле создания действительно революционного, скорого и беспощадного строгого к контрреволюционерам, хулиганам, лодырям и дезорганизаторам суда» [375] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 210. .

Принятый 4 мая 1918 г. при участии В. И. Ленина декрет о ревтрибуналах предусматривал введение постоянных коллегий обвинителей, а также разрешение всех вопросов следствия на закрытых заседаниях, что снижало гласность суда, увеличивая роль обвинения в судебном производстве [376] Декреты Советской власти. T. I. С. 231–234. . Образованный Верховный революционный трибунал, будучи высшим судебным органом, является примером для всей судебной системы, и его приговоры рассматривались как юридический прецедент. В силу этого дело А. М. Щастного выходило за рамки политического процесса, вызывая дискуссию о применении смертной казни. С самого начала процесса стала ясна предубежденность обвинения в отношении дела и его стремление вынести смертный приговор: принятое наркомом юстиции П. И. Стучкой 16 июня 1918 г. постановление давало ревтрибуналам необходимые полномочия [377] Голинков Д. Л. Указ. соч. С. 137. .

Июньский декрет Наркомюста был продиктован прямым указанием руководства партии большевиков.

Еще на заседании ЦК РКП (б) 19 мая 1918 г. вопрос о красном терроре поднял И. Т. Смилга, выступивший с докладом о положении дел в Финляндии. Говоря о массовых случаях насилия, расстрелов финскими белогвардейцами революционеров, он высказал мысль, что необходимо применить расстрелы к арестованным и захваченным белогвардейцам, находящимся в Петрограде. Идея массового расстрела не была поддержана на заседании, но против расстрела нескольких белогвардейцев ЦК не возражало. Одновременно было принято принципиально важное решение «ввести в практику приговоры к смертной казни за определенные преступления» и Наркомюсту было поручено подготовить соответствующий проект [378] Известия ЦК КПСС, 1989. № 4. С. 147, 148.; Павлов Б. В. Советское государство и политическая оппозиция. Октябрь 1917–1918 гг. // Мавродинские чтения. Под ред. Ю. В. Кривошеева и М. В. Ходякова СПб, 2002. С. 342. . Возобновление судебного института смертной казни было введено революционным методом, игнорируя октябрьское постановление об отмене смертной казни. Декрет к этому времени большевистского Наркомюста оказался сильнее неотмененного решения Съезда, высшего органа власти.

Обвинителем был назначен инициатор этого процесса Л. Д. Троцким, у которого были личные счеты с капитаном А. М. Щастным [379] Васецкий Н. А. Троцкий. Опыт политической биографии. М., 1992. С. 123–124. . Несмотря на отсутствие прямых улик в контрреволюционной деятельности, А. М. Щастный был осужден ревтрибуналом и 21 июня 1918 г. приговорен к расстрелу. Многочисленные протесты в ходе процесса и по его завершении были проигнорированы, расстрел A. M. Щастного был произведен на следующий день, 22 июня 1918 г. Это постановление стало отправной точкой для вынесения смертных приговоров в судебном, а впоследствии и в несудебном порядке.