Илья Ратьковский - Красный террор. Карающий меч революции

30 августа 1918 г. в Петрограде в результате теракта был убит председатель ПГЧК, комиссар внутренних дел Северной коммуны М. С. Урицкий. В этот же день в Москве состоялось очередное, третье по счету, покушение на жизнь В. И. Ленина. Данные террористические акции были следствием уже давно начавшейся «охоты» на вождей большевистское революции [471] Более подробно см.: Ратьковский И. С. Индивидуальный террор в годы гражданской войны // Вестник СПбГУ. 1995. Сер. 2. Вып. 1. С. 95–100. .

Накануне покушений на В. И. Ленина и М. С. Урицкого был осуществлен ряд терактов по отношению к другим видным представителям партии большевиков. Среди наиболее известных: покушение 7 августа 1918 г. на Ренгольда Берзина, убийство в конце месяца комиссара внутренних дел г. Пензы Оленина и попытка покушения 27 августа на жизнь председателя Совнаркома Северной коммуны Г. Е. Зиновьева в гостинице «Астория», где он проживал. Покушение было сорвано бдительной охраной [472] Известия Пензенского Совета. 1918. 31 августа, 4 сентября. . 1 сентября 1918 г. анархистами было организовано крушение спецпоезда в восьми километрах от Елани. Находящиеся в нем члены военной комиссии получили при крушении поезда различной степени тяжести ранения: Н. И. Подвойский — контузию и перелом левой ноги, военспец Г. Д. Базилевич — сотрясение мозга и перелом ключицы [473] Янсен М. Суд без суда. 1922 г. Показательный процесс социалистов-революционеров. М., 1993. С. 105; Петроградская правда. 1918. 7 сентября; Степанов Н. Подвойский. М., 1987. С. 284. . В эти же дни на Курском вокзале в г. Воронеже террористами произведен мощный взрыв, унесший от 150 до 200 человеческих жизней [474] Известия Пензенского Совета. 1918. 4 сентября; Правда. 1918. 6 сентября. .

Произошедшие в крупных городах теракты дополнялись многочисленными слухами о предстоящих или уже состоявшихся покушениях на В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого и на других представителей советской власти [475] Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–1919 г. М., 1922. С. 36–38; ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 2. Д. 7. Л. 34; Янсен М. Указ. соч. С. 106. . Не менее красноречивы были показатели индивидуального террора на местах. По обобщенным советским данным за август 1918 г. в 22 советских губерниях в результате подобных действий погибло 339 человек [476] Власть Советов. М., 1918. № 25. С. 8. . Таким образов, конец августа 1918 г. ознаменовался новым всплеском индивидуального терроризма, направленного против власти большевиков. В этих условиях любое покушение рано или поздно должно было стать поводом для изменения внутренней политики.

Усилившийся массовый и индивидуальный белый террор летом 1918 г. неизбежно вел к пересмотру карательно-репрессивной политики советского правительства, к увеличению количества репрессии. Эта политика тем легче утверждала себя в качестве официально проводимой, чем чаще поступали сообщения о белом терроре и о максималистских настроениях в обществе. Официальное введение института смертной казни Верховным трибуналом, образование комбедов и единой сети чрезвычайных комиссий, удаление из них после июльских событий левых эсеров создавали необходимые предпосылки для коренного изменения внутренней политики. Разрыв с эсерами и анархистами, сужение социальной опоры в обществе, неизбежно вели к диктатуре партии большевиков, а как следствие — к введению массового красного террора.

Развернувшемуся осенью 1918 г. массовому красному террору предшествовал период, который характеризовался принципиальным изменением внутренней политики Советского государства. В условиях гражданской войны, перехода к системе военного коммунизма, многочисленных мятежей и восстаний постепенно все большее влияние приобретают радикальные настроения, связанные с попыткой решить все свои задачи одним ударом в кратчайшие сроки. Не могли не сказаться подобные настроения и на политике репрессивных органов, тем более что прежние методы не дали должного результата. Летом 1918 г. Ф. Э. Дзержинский в интервью одной из оппозиционных газет заявлял: «ЧК — не суд, ЧК — защита революции, как Красная Армия, и как Красная Армия в гражданской войне не может считаться с тем, принесет ли она ущерб частным лицам, а должна заботиться только об одном — о победе революции над буржуазией, так и ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом попадает случайно на головы невинных» [477] Цит. по: Силуэты: политические портреты. А. В. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий). М., 1991. С. 289. .

На первый план постепенно выходят два возможных варианта решения проблемы борьбы с контрреволюцией, которые сольются затем в режиме красного террора. Первый вариант предусматривал жестокое подавление выступлений против советской власти, массовые показательные расстрелы мятежников. Эффективность этой меры увеличивалась с помощью чистки местности, где произошел мятеж, с выявлением виновных и пособников. Подобные репрессии летом 1918 г. были впервые применены при подавлении Тамбовского и Ярославского мятежей, которые обозначили начало нового этапа в карательное политике Советского государства и ЧК.

В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме началось вооруженное восстание против большевиков. Восстания в двух последних городах было достаточно быстро разгромлены, подавление же восстания в Ярославле потребовало более длительного времени.

Восстание в Ярославле начала группа заговорщиков-савинковцев численностью 105 человек во главе с полковником А. П. Перхуровым с присоединившимся к ним автоброневой дивизионом. Также восставших поддержала городская милиция. После захвата складов с оружием (в том числе пулеметов), восставшим удалось вооружить примкнувшее к заговорщикам население Ярославля. Численность восставших достигла 2 тыс. человек. В городе и его окрестностях было отменено действие советских декретов, формировались новые органы власти. По взятии восставшими под контроль Ярославля начались расправы над местными советскими и партийными работниками. Около десятка человек были убиты на месте, свыше 200 арестованных советских активистов были доставлены на баржу, стоявшую на Волге и ставшую для них тюрьмой. Только на тринадцатый день заключенным удалось снять баржу с якоря и бежать. В живых на барже осталось 109 человек.

Вместе с тем, изолированное восстание не могло рассчитывать на победу. Не получив обещанной помощи от других городов и от войск союзников-интервентов с Мурманского направления, восставшие были обречены на поражение. На 16 день, после ожесточенного сопротивления, Ярославское восстание было подавлено.