Чарльз Эддисон - Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников

Теперь остается только рассказать о том, какая горестная судьба постигла уцелевших рыцарей ордена Храма и с какой неблагодарностью со стороны своих собратьев столкнулись они на Западе. Вскоре после падения Акры был созван всеобщий капитул, на котором братство избрало своим главой Жака де Моле, бывшего прецептором Англии [260]. В 1301–1302 годах великий магистр предпринял попытку вернуть священные земли Палестины, но потерпел поражение от султана Египта и потерял сто двадцать своих братьев. Эта смертельная экспедиция стала началом стремительного упадка. Однако не только военные неудачи были причиной падения ордена, этому незабвенному событию способствовали многие обстоятельства.

С утратой всех христианских владений в Палестине была утрачена и надежда на возвращение Святого города, а потому и в услугах тамплиеров – защитников христианских паломников – больше не было нужды. Богатство и многочисленные владения ордена Храма всегда были предметом зависти и целью корыстных устремлений сильных мира сего. На братство, наделенное привилегиями и всяческими привилегиями пап, ополчилась и церковь. У служителей церкви освобождение ордена от обычной церковной юрисдикции вызывало ревность и негодование. Булла «Omne datum optimum» («каждый дарящий лучшее») рассматривалась как попрание прав церкви и разрушила союз, который до какого-то времени сохранялся между тамплиерами и духовенством. Освобождение храмовников от десятины стало причиной значительных потерь для клира, а привилегия отправлять богослужение в период действия интердикта вызывала множество нареканий и жалоб от приходских священников и епископов, которые воспринимали сбор пожертвований орденскими капелланами как грабеж.

Между братством, приходами и высшим духовенством нередко возникали конфликты, неприязнь иерархов к ордену тамплиеров неуклонно возрастала еще и потому, что римские понтифики неоднократно сурово порицали клириков в своих буллах, в которых призывали тех осознать, сколь нелегка участь его возлюбленных сыновей, братьев рыцарства Храма, проливающих кровь в далекой Палестине во имя Христа.

Из других булл известно, что духовенство оспаривало право братства на сбор подаяния; что священники нередко отказывались хоронить братьев ордена, ибо за требу эту нельзя было требовать платы. Отказывая в насущном, иные церковники не упускали возможности воспользоваться гостеприимством братьев в их обителях и без зазрения совести принимали оказываемые им почести. Несмотря на угрозу отлучения и другие суровые меры, которыми каралось нарушение прав тамплиеров, притеснения и неприязненное отношение к ним усугублялись [261].

К несчастью, не только церковники относились к тамплиерам враждебно. В последние десятилетия существования орден потерял расположение европейских государей. К этому времени доходы ордена заметно сократились, а привилегии и пожертвования, которыми наделили и одарили орден государи прошлых лет, благочестивые предки нынешних владык, были отменены или отняты.

Серьезное недовольство стал вызывать тот факт, что каждый год крупные денежные суммы уходили из европейских государств на военные нужды в далекий Иерусалим, интерес к которому христианский мир ныне почти утратил. Вскоре после падения Акры и окончательной потери Палестины Эдуард I, король Англии, присвоил деньги из казны лондонского Темпла. Оправдывая свой поступок, он утверждал, что орден Храма приобрел свое богатство благодаря щедрости английских королей и их подданных, исключительно для защиты Святой земли, и что после ее потери следует употребить богатство на помощь нуждающимся. По настоятельной просьбе папы, однако, король впоследствии разрешил отослать эти деньги для братьев на остров Кипр [262].

Эдуард I и ранее выказывал горячее желание наложить руку на собственность тамплиеров. После возвращения из победоносного похода в Уэльс, ему нечем было выплатить задержанное жалование своим солдатам, он отправился в Темпл вместе с сэром Робертом Валераном и небольшим отрядом стражников и, позвав казначея, заявил, что желает видеть драгоценности своей матери, которые здесь хранятся. Войдя в обитель, он разбил сундуки, забрал 10 тысяч фунтов и увез их в Виндзорский замок [263].

Его сын, Эдуард II, по восшествии на престол сделал то же самое. Он проник в Темпл со своим фаворитом Пирсом Гавестоном и вынес из сокровищницы 50 тысяч фунтов серебром, драгоценности короны – золото и каменья, а заодно прихватил драгоценные камни, принадлежащие епископу Честерскому [264]. Тамплиеры больше не обладали властью и уважением, которыми они пользовались в прошлом, поэтому эти неблаговидные деяния оставались безнаказанными.

По мере того как воодушевление в священной войне гасло, все больше тамплиеров оставались дома, в своих западных прецепториях и принимали активное участие в европейской политике. Рыцари вмешивались в распри христианских монархов и даже обнажали мечи против христиан.

Так, храмовники приняли участие в войне между домами Анжу и Арагона, а также были пособниками английского короля в его войне против короля Шотландии. В битве при Фолкерке 22 июля 1298 года, через семь лет после падения Акры, погибли магистр лондонского Темпла и его наместник, прецептор Шотландии. Эти обстоятельства, вместе с утратой Святой земли и снижением интереса к Крестовым походам, не добавляли популярности тамплиерам в Европе.

В период падения Акры трон Франции занимал Филипп IV Красивый, сын Людовика Святого. Он был неимоверно скуп и предпринимал самые жестокие меры, чтобы пополнить свою истощившуюся казну. После смерти папы Бенедикта XI при содействии французского кардинала Антуана Дюпре король добился избрания понтификом своего ставленника – Раймона Бертрана де Го, архиепископа Бордо. В 1304 году тот перенес Святой престол из Рима в Авиньон и спустя девять месяцев, 14 ноября 1305 года, был рукоположен в Лионе под именем Климента V в присутствии короля Филиппа, его вельмож и десяти кардиналов, девять из которых были французами.

Римские церковные историки рисуют образ этого понтифика в самых мрачных красках. По их словам, он предавался удовольствиям, был снедаем честолюбием и алчностью; они обвиняют его в преступной связи с красавицей графиней де Перигор и в торговле святыми реликвиями [265].