Клод Каэн - Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Если верить более поздним историкам, во второй половине XIV века Ак-Коюнлу уже стали местными правителями, хотя их территорию было бы очень трудно определить. На самом деле, если, несмотря на свои распри, Кара-Коюнлу еще раньше могли начать становиться правителями такого же рода, в особенности на восточной границе Малой Азии, в Месопотамии и в Иране, то Ак-Коюнлу сделали это только позже и с помощью разрушительного нашествия Тимура. Реконструировать первую фазу их истории чрезвычайно сложно. В истории Эретнидов и Бурхан ад-Дина они едва ли появлялись. Однако на границе с Трапезундом их роль была настолько значительной, что басилевсы в середине века для установления связей с ними использовали брачные союзы, и в истории этой империи они играли роль, сравнимую с ролью Айдына и первых Османов в истории Константинополя. Значительно усложняет ситуацию тот факт, что главный историк Трабзона (Трапезунда) Панаретос, который был современником тех событий, называет их амидиотами, иными словами, выходцами из Амида в Диярбакыре, тогда как мусульманские источники (хотя известно, что в XV веке Амид был одной из резиденций их князей) не содержат информации об их действиях в этом секторе. Надо признаться, что это с трудом сочетается с тем, что известно об общей истории этого региона. Очевидно, можно согласиться с тем, что ведущей группой Ак-Коюнлу были выходцы из района Амида, но, безусловно, не нарушая жизни во внутренних частях нагорья, они могли обеспечить себе какую-то территорию только в горах на южных границах с территорией Трапезунда, даже не создавая какого-то четко определенного княжества.

С середины XIV века Азербайджан стал центром государства Джаларидов, самой сильной из династий, поделивших наследие ильханов. Как и ильханы, Джалариды были монголами. То немногое, что известно об их действиях в отношении Малой Азии, позволяет предположить, что их влияние не простиралось дальше Эрзурума и самого верхнего течения двух Евфратов. Однако Кийа Мазандарани (Мазендарами), примерно в 1360 году написавший для них налоговый трактат, некоторые сведения из которого были представлены в предыдущих главах, приводит список территорий, плативших им налоги, или дань. Этот список включает почти всю Малую Азию, поделенную на внутренние и пограничные территории, включая даже Османов. На самом деле он состоит из перечня налоговых позиций, применявшихся в предыдущем 1351 году. Но это навряд ли что-то меняет, поскольку в 1351, как и в 1360 году, государство ильханов не существовало уже больше десяти лет. Общая история этого периода в Малой Азии и в других местах не оставляет возможности считать, что туркменские или какие-то другие правители в целом продолжали следовать в отношении Джаларидов политике демонстративной преданности или даже платили им дань, как они временами делали в отношении ильханов. На самом деле тщательное изучение списка Мазандарани показывает, что никаких реальных платежей не было, если не считать самых восточных границ. Затем там приводится сумма единовременного платежа от Западной Армении, хотя мы не знаем, была ли она действительно выплачена. Остальное – это просто список расплывчатых требований, которые не следует забывать, но которые относятся к прошлому и не проливают света на свое собственное время, и тем более на оставшуюся часть века. Таким образом, если не считать востока, этот текст можно не принимать во внимание.

До усиления Османов целый ряд текстов называют самым сильным на западе княжество Гермиян. С учетом его изначальных связей с сельджукско-монгольским режимом и его центрального расположения относительно эмиратов, возникших на территориях бывших византийских провинций, окаймлявших Анатолию, такое представление кажется вполне резонным. Однако его реальная роль, по-видимому, была меньше. Препятствием мог служить национальный элемент, который был недостаточно туркменским (являясь в большей или меньшей степени курдским). Безусловно, только два туркменских княжества на какое-то мгновение обрели определенное могущество – это Айдын, благодаря своей экспансии на море во второй четверти XIV века во время подъема Османов, которые, в конце концов, сокрушили его, и княжество Караманидов, которое оказалось более долговечным [29] Первоначально подчинено Османами в 1390 г., а затем только в 1473 г. .

Вероятно, в будущем станет возможным написать историю Караманидов, но сейчас для этого еще слишком рано. Они оккупировали весь Западный Тавр, включая Исаврию и выход к морю в этой же провинции, и, завладев Коньей, обеспечили себе широкий плацдарм на нагорье. Старая столица больше не доминировала над гористым приграничьем. Теперь силы, занимавшие горные районы, делили нагорье между собой, и каждая из них господствовала в ближайшем к ней секторе. Караманиды, политически опиравшиеся на мамлюков и по-прежнему соседствовавшие на нагорье с монголами, являлись потомственным воплощением «тюрк-скости», противостоящей монголам как политически, так и культурно, поскольку в основном (хотя и не исключительно) именно в их среде развивались турецкий язык и турецкая литература.

Однако подобная «тюркскость» не должна быть истолкована неверно. Своеобразная гибридная культура, которая в XIII веке развивалась в городах Малой Азии, продолжала существовать, как и сами города. Ислам в его специфических формах тоже продолжал там существовать бок о бок с исламом туркменов. Поскольку вожди туркменов постепенно становились хозяевами городов, они в определенной степени эволюционировали в соответствующем направлении. В свою очередь, хотя и в более скромном масштабе, чем прежние султаны, они давали деньги на строительство мечетей и других сооружений в тех местах, которые теперь стали главными городами. Привнося в города турецкую («тюркскую») атмосферу, туркмены одновременно с этим впитывали исламско-иранскую атмосферу городов. Различия начали становиться меньше, и рождалась культура, которая была не столько соседством, сколько переплетением культур, где турецкий язык фигурировал наряду с персидским и арабским, не вытесняя их. И хотя пока крупных достижений на его счету было немного, уже было видно общее направление, в котором он развивался. Некоторые авторы, в дальнейшем известные как османские писатели, начинали свою работу именно в этих туркменских княжествах незадолго до их исчезновения – захвата Османами.

Малая Азия с ее расширением на Балканский полуостров не единственная территория, где турки (и тюрки вообще) играли политически важную роль в конце Средних веков. В Египте и Сирии рабы-мамлюки, которые составляли почти всю армию и из среды которых вышли султаны, были до конца XIV века почти исключительно тюрками. И даже когда впоследствии султанами стали черкесы, значительную часть армии по-прежнему составляли тюрки. Несколько необычный режим, который они таким образом установили, зависел не только от национальности правящей аристократии. Несмотря на то что Египет, безусловно, остался египетским и продолжал говорить по-арабски, его аристократия познакомилась с такими практиками, как геральдика и определенные формы военных действий, которых она раньше не знала или как минимум не владела ими. Даже несмотря на то, что значительная часть тюрков арабизировалась до такой степени, что некоторые мамлюкские историки были сыновьями мамлюков, они продолжали говорить на тюркском языке и создали словари и другие работы, имеющие для нас огромную ценность. Похожие результаты одновременно с этим имели место у происходившей от династии, сменившей Газневидов и их преемников Гуридов на севере Индии и расширившей свои завоевания до плато Декана южнее [30] Имеется в виду Делийский султанат (1206–1526) и сменившая его империя Великих Моголов. .