Клод Каэн - Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

В самом конце века мы видим возросшее количество доказательств того, что можно назвать активной торговлей, организованной вокруг новых центров. В 1197 году подарки, отправленные Айюбидом аль-Азизом Алексею Ангелу, везли через Анатолию, но Кей-Хосров по политическим мотивам перехватил их. В отместку за это всех купцов, которые были подданными Сельджукидов и находились в то время в Константинополе, арестовали. В 1201–1202 годах при заключении сделки о передаче вакуфа, которая в числе прочего предполагала создание в Конье нового базара неподалеку от старого, среди имен свидетелей встречаются не только имена турецких купцов из Коньи, но и два других купца из Тебриза в Азербайджане. Мы видели, что в тот же период расположенный на Черном море Самсун в течение нескольких лет принадлежал Сельджукидам. Чтобы возвратить корабль, разбившийся у Гиресуна, Алексей Ангел надавил на подданных Сельджукидов, приехавших оттуда в Константинополь, и им пришлось обратиться к султану Рукн ад-Дину с просьбой о возвращении корабля. По словам современника Ибн аль-Атира, даже до 1205–1206 годов Сивас был местом встречи торговцев из Сирии и Месопотамии, а также русских и кипчаков (тюрков-язычников) из стран, расположенных к северу от Черного моря. Действительно, в то время Сивас был и еще долго оставался крупным торговым центром Малой Азии, расположенным на перекрестке дорог, которые вели с востока на запад, или из Сирии и Месопотамии к Черному морю. Именно в этом месте возник конфликт интересов Трапезунда, современного Трабзона, и государства Сельджукидов, политические последствия которого уже были упомянуты. Трапезунд, расположенный вдоль границы княжества Эрзурум, естественно, хотел сохранить контроль над дорогой Иран—Эрзурум—Трапезунд и в то же время привлечь крымских и русских купцов, в тот период отлученных от Константинополя, поскольку империя оказалась в руках латинян. Кризис в Сивасе, вызванный потерей Самсуна, был описан выше. Немного позже его удалось компенсировать за счет более решительного овладения Синопом.

Безусловно, завоевание Антальи на южном побережье в тот же самый период было, среди прочего, вызвано коммерческими причинами. Некие купцы из Александрии пожаловались на конфискации, устроенные франкским хозяином города тосканцем Алдобрандини. Очевидно, что многие другие франки, в особенности те, которые в тот момент обосновались на Кипре, имели свои интересы в этом анатолийском порту, не совсем совпадавшие с интересами мусульман. Когда турецкие завоевания приобрели необратимый характер, они по тем же причинам перешли к политике компромисса. В 1213 году стороны достигли договоренности о взаимной безопасности подданных обоих государств, торгующих на территории друг друга. В 1216 году был заключен более официальный договор, определявший взаимные гарантии, в особенности по вопросу о сборах, подлежащих платежу, и привилегиях в отношении собственности в случае кораблекрушений в «территориальных» водах, которые в отсутствие договора существовали, но не были автоматическими. Эти тексты, очевидно, предполагали наличие флота, под которым могли подразумеваться только суда, оставшиеся у жителей Антальи от времен Византии, но которые отныне и впредь были флотом Сельджуков.

Венецианцы – самые искусные торговцы в Латинской империи и соперники греков, – конечно, стремились наладить и укрепить выгодные прямые торговые отношения с государством Сельджукидов. Это было реализовано на Черном море, но еще раньше через Анталью, поскольку только у этого порта имелись льготы, дарованные Кей-Хосровом и обновленные в еще более благоприятную сторону Кей-Кавусом и позже Кей-Кубадом. Согласно концессии, данной последним, которая сохранилась и была датирована 1220 годом, им представлялось снижение таможенных платежей (обычно составлявших не менее 10 процентов) до 2 процентов от стоимости товара и полная свобода торговли зерном, драгоценными металлами, даже обработанными, драгоценными камнями и жемчугом. И конечно, они получили гарантии личной безопасности и сохранности их ценностей даже в случае кораблекрушения. Кроме того, как и в других мусульманских портах того времени, им предоставлялась правовая автономия при решении своих внутренних дел и особое преимущество перед другими латинянами, поскольку при возникновении споров между любыми из них арбитры должны были назначаться венецианцами. Договор был заключен только на два года, но есть все основания предполагать, что он был более или менее неявно перезаключен на длительное время, и венецианские статуты 1255 года имеют отношение именно к связи, установленной венецианцами между Александрией и Антальей. Что же касается других латинян, упомянутых в договоре, то отдельного упоминания удостоены только пизанцы, хотя другие тексты свидетельствуют, что в Анталье были еще купцы из Прованса (кипрская концессия 1236 года) и генуэзцы (частная сделка 1237 года).

На Черном море венецианцы наверняка были почти единственными латинянами, поскольку без их соизволения невозможно было пройти туда из Средиземного моря. Документы, касающиеся их пользования турецкими портами на этом побережье, весьма скудны. В одной частной сделке упоминается пребывание венецианца в Самсуне в 1212 году, когда этот порт находился в руках Трапезунда, однако он, очевидно, не представлял коммерческого интереса, если не считать его связей с внутренними областями государства Сельджукидов. Но самое главное, что на Черном море их больше всего интересовала торговля с Русью.

Соперничество шло между тремя сторонами: венецианцами (временами к ним примыкали и некоторые другие латиняне), Трапезундом, с момента оккупации Синопа, целью которой была торговля, государством Сельджукидов. В данном случае единственным источником информации, хотя и достаточно красноречивым, являются политические события, упомянутые ранее. Для турков торговля с Русью была полезной, позволяя получать меха, мед и рабов, которых обычно везли оттуда. Но кроме того, она позволяла им соперничать с людьми из Трапезунда за транзит товаров к месту назначения в более отдаленных мусульманских странах. В 1223 году армия монголов захватила крымский порт Судак – конечный пункт этой торговли. Многие купцы из этого города вместе с русскими купцами из разных мест бежали в Малую Азию и потерпели кораблекрушения вблизи ее побережья. Между Сельджуками и людьми из Трапезунда возник спор за ценности, которые удалось спасти, поскольку сельджуки забрали их себе в соответствии с обычаем в отношении мест, где не существовало никаких концессий. Однако вторые настаивали, что корабль вез в Трапезунд дань из «Готии» (Крыма), сюзереном которой он был, и, следовательно, ее захват должен расцениваться как акт откровенной политический враждебности. На самом деле связь портов на той стороне Черного моря с Трапезундом раздражала Сельджукидов, и, если они не хотели, чтобы она восстановилась после ухода монголов, которые не собирались там оставаться (в 1223 г.), нужно было что-то делать. Предлоги были найдены. Один купец из Антальи, который путешествовал из Сирии в Киликию, Анталью и Анатолию по суше, а также по Черному морю, утверждал, что у него есть основания жаловаться на франков из Трапезунда, армян из Киликии и русских из Крыма. В Судаке подданные Сельджукидов стали жертвами конфискаций. Мы видели, как в 1225 году экспедиция под началом полководца из Кастамону закончилась установлением в Судаке протектората Сельджукидов, продлившегося до окончательного завоевания монголами южных территорий Руси в 1239 году.