Амеде Ашар - Сборник Граф Монтестрюк + Приключенческие романы. Компиляция. Книги 1-5

Урок прошел превосходно, а после него учитель, ученик и старик Агриппа уселись за стол, на котором дымилась жареная индейка, а рядом с ней лежал добрый кусок ветчины. Две кружки стояли под рукой у солдата, который тотчас осушил одну.

После ужина Агриппа огляделся по сторонам с таинственным видом и, положив локти на стол, сказал:

— Ну, приятель, мне сдается, что вы человек порядочный и обстоятельный и на вас можно положиться.

— Надеюсь!

— Тогда я открою вам секрет и вместе с тем попрошу об услуге.

Агриппа пошел к двери, затворил ее и вернулся на свое место.

— Сейчас я покажу вам приготовленную для вас комнату; надеюсь, вы останетесь ею довольны.

— О! Лишь бы была хорошая постель, огонь в камине, да на столе кружка вина и кусок мяса на случай, если проснусь ночью, — ночью я привык погрызть чего-нибудь.

— Все будет… Теперь приступаю к секрету.

Гуго, положив подбородок на руку, слушал.

— Ваша комната тут, рядом, выходит она в коридор, ведущий к башне, которую вы, верно, заметили, когда подходили к дому.

— Да, кажется, четырехугольная башня, — сказал рейтар.

— Именно. Ну! В этой самой башне я спрятал свою казну.

— Как? — спросил солдат.

— Тс! Увы! Вся она в двух маленьких мешочках! Время теперь такое тяжелое! Я положил их в дубовый сундук.

— Внизу башни?

— Ради бога, потише! Мало ли злых людей на свете!

— Разумеется.

— Я сам всегда сплю там же с пистолетами, чтобы никто туда не забрался; но посудите, какая беда! Именно сегодня вечером у меня назначено свидание в деревне по очень важному делу. Мне нужен кто-нибудь, кто посторожил бы мое сокровище. Из вашей комнаты хорошо слышно все, что делается в башне. При малейшем шуме вы могли бы позвать на помощь…

— На помощь? Я-то, служивший на мальтийских галерах? Довольно будет вот этой руки и этой шпаги. Недаром меня зовут дон Гаэтано де Гвардиано. Ступайте себе по делам, а я покараулю, и, клянусь Богом, никто не подойдет близко к вашим деньгам, даю вам слово кастильянца.

— Раз так, пойдемте осмотрим место.

Гуго зажег фонарь и пошел впереди, за ним Агриппа, а потом испанец. Они прошагали в молчании через комнату, потом через коридор и, войдя в башню, поднялись по лестнице в комнату, где стоял сундук.

— Вот и мои мешки, — сказал Агриппа, открывая крышку. — Они легонькие… посмотрите… а все-таки в них порядочный куш… Вверяю их вам.

— Будьте спокойны, — ответил дон Гаэтано, взвесив мешки на руке, а потом бросив их назад в сундук.

— Дверь-то не совсем ладно затворяется, — продолжал Агриппа самым простодушным голосом, — дерево все источено червями… да и замок ненадежен… но вы будете близко — и мне нечего бояться.

Все трое вернулись назад, и Агриппа показал испанцу его комнату. На столе его ждали большая кружка вина и добрый кусок мяса.

— Постель ваша готова; не нужно ли еще чего? — спросил Агриппа.

— Нет, благодарю, больше ничего не надо.

— Значит, я смело могу идти в деревню, где меня ждут?

— Хоть сейчас, если хотите, — ответил дон Гаэтано.

Они обнялись, Агриппа затворил дверь и ушел с Гуго.

— Начинаете понимать, граф? — спросил он.

— Да; но ты увидишь, что твоя хитрость пропадет даром.

На другой день на заре Агриппа и Гуго пошли в комнату испанца; в ней никого не оказалось, дверь была отворена. Агриппа, взглянув на Гуго, сказал:

— Если птичка вылетела из гнезда, значит, улетела за кормом.

— Послушай-ка! — воскликнул Гуго, схватив его за руку.

Из башни раздавались глухие проклятия. По мере того как они шли по коридору, крики становились явственнее. В конце коридора они увидели, что люк открыт, и, нагнув голову над черной дырой, заметили внизу, в темноте, человека, который ревел и бился.

— Как? Это вы, дон Гаэтано? — сказал Агриппа ласковым голосом. — Что за беда с вами случилась? Я забеспокоился, не найдя вас в постели… Не дурной ли сон прогнал вас с нее? Или вы услышали какой-нибудь шум?

— Именно! — ответил Гаэтано. — Мне приснилось, что кто-то пробирается к вашим мешкам… я встал поспешно… и с первого же шага в эту проклятую башню… сорвался в яму.

— Не очень ушиблись, надеюсь?

— Нет… не очень… Но вытащите меня поскорей… я продрог и не прочь отведать обещанный завтрак.

— Этот завтрак вы получите, заплатив прежде выкуп.

— Выкуп, я?.. Что это значит?

— Вы сейчас меня поймете, любезный друг.

Агриппа уселся поудобнее над самой дырой.

— Вы совсем не дурной сон видели, мой добрый Гаэтано, — сказал он, — и вовсе не шум разбудив вас, а просто пришла вам не в добрый час охота завладеть собственностью ближнего: черт попутал, должно быть. Вот зачем вы забрались ночью сюда, в башню.

— Клянусь вам всеми святыми рая…

— Не клянитесь: святые рассердятся. Сознайтесь, что если бы вы в самом деле вскочили с постели вдруг, неожиданно, то не успели бы одеться, как следует, с головы до ног, надеть шляпу, прицепить шпагу; ничто не забыто: ни сапоги, ни штаны, — хоть сейчас дать тягу!.. Ну а так как за всякое худое дело следует наказание, то выверните-ка ваши карманы, чтобы показать нам, что в них, и разделим это по-товарищески… Да и в любой стране так водится, что побежденный платит штраф!

Дон Гаэтано божился и клялся тысячью миллионов чертей, что у него в карманах ничего нет.

— Ну, как хотите, — сказал Агриппа и, подняв люк, сделал вид, что хочет закрыть его. — Я приду завтра утром узнать, не передумали ли вы. Ночь, говорят, хороший советник.

Испанец кричал и вопил, но Агриппа не обращал на это ни малейшего внимания. Пришлось сдаться. Пленник вывернул карманы: в них оказалось достаточно денег.

— Бросьте мне четыре пистоля, а остальное мне не нужно, — сказал Агриппа, — я ведь не злой.

Четыре монеты упали к его ногам.

— Поскорей теперь лестницу! — крикнул дон Гаэтано.

— А вот ваш ученик, для которого всякое желание учителя — закон… он и сходит за лестницей. Но прежде надо исполнить еще одну маленькую формальность.

— Формальность? Какую это?..

— Остается только передать мне без разговоров вашу длинную шпагу и кинжал, что висит у вас на поясе.

— Это зачем?

— А затем, что вам может прийти в голову нехорошая мысль пустить их в дело.

Дон Гаэтано подумывал о мести и не решался отдать оружие.

— Ну что же? — крикнул Агриппа. — Опускать люк или лестницу?

Пленник тяжело вздохнул и, вынув из ножен шпагу и кинжал, подал их рукоятками Агриппе, который проворно схватил их.

— Я был уверен, что мы с вами поладим, а теперь, сеньор, можете выходить на свет божий.

Лестница опустилась в погреб, а между тем Дракон и Фебея, прибежавшие вслед за Гуго, просунули черные морды в отверстие. Агриппа взял их за ошейники.

Испанец вышел и пустился бежать. Тогда Агриппа обратился к молодому графу с улыбкой: