Фредерик Марриет - Браконьер. Приключение собаки

— И повидаться с ним, — подтвердил майор.

— Прежде чем мы увидимся с ним, надобно будет повидаться с его адвокатом и рассказать ему все, что мы знаем об отце Джо. Он даст нам совет, каким путем добиться отмены приговора.

— А как мы объясним нашим дамам свой отъезд? — спросил майор.

— Своей жене я скажу правду, она секрета не разболтает, — сказал О’Донагю. — А вы для своей можете что-нибудь придумать.

— Бедняжка! Никогда я ее не обманывал, а теперь поневоле приходится. Пусть ваша жена скажет, что вам необходимо съездить в Лондон, и что хорошо бы мне поехать с вами.

— Быть по сему! — воскликнул О’Донагю. — Я пойду объясняться с дамами, а вы распорядитесь насчет лошадей.

Два часа спустя оба джентльмена катили на почтовых по дороге в Эксетер. Приехали туда вечером и остановились в лучшей гостинице.

В то же самое время в Эксетер прибыла и мистрис Остин в сопровождении Мэри и остановилась в другой гостинице. Время было позднее, и визит к Джо пришлось отложить до утра.

Обе женщины отправились в тюрьму утром, а тем временем О’Донагю и Мэк-Шэн посетили мистера Тревора.

Мы не будем описывать раздирательную сцену свидания матери и сына в тюрьме после такой долгой разлуки. Читатель легко себе представит, что такое это было.

— Бедный, бедный, мой мальчик, какую горькую чашу ты пьешь! За что? — восклицала в отчаянии мистрис Остин. — Боже праведный, да взгляни же на него, да сжалься же над ним! Помоги ему!

— Он мне поможет, я знаю, — сказал Джо. — Он даст мне нужную силу. Только, мама, я прошу тебя об одном: съезди к Эмме и объясни ей, что я не виноват. Я все перенесу, только не ее презрение.

— Хорошо, дитя мое, я съезжу непременно. Я буду любить ее — для тебя…

Оставим мать и сына беседовать между собою и проследим за Мэк-Шэном и О’Донагю, явившимися к мистеру Тревору.

Мэк-Шэн объяснил ему причину своего прихода. Мистер Тревор пожаловался на чрезмерное упрямство нашего героя, сделавшее совершенно невозможным более благоприятный исход процесса.

— Тут какая-то тайна, — прибавил он, — в которую я никак не мог проникнуть.

Мэк-Шэн взял на себя объяснить мистеру Тревору эту тайну, благо он сам довольно верно угадал. Давая характеристику Рошбрука старшего, майор сослался на О’Донагю, который вполне подтвердил его слова.

— Этот отец совершенно скрылся из вида, вы говорите? — спросил мистер Тревор.

— Совершенно. Я нигде не мог отыскать его следов, — отвечал майор.

— Я говорил сестре моего клиента… — начал было мистер Тревор, но майор перебил его.

— У него нет сестры, — сказал он.

— Есть, и очень приятная молодая женщина. Она приезжала в Лондон просить меня, чтобы я принял на себя защиту ее брата.

— Это странно, — задумчиво произнес майор. — При этом я заметил ей, что мне два раза в жизни пришлось иметь дело с фамилией Рошбрук: один раз по поводу огромного наследства, а другой раз — по такому грустному делу.

— То есть, как это? — спросил Мэк-Шэн.

— А так, что одного Рошбрука я вводил во владение большим состоянием. Я спрашивал сестру вашего молодого друга, нет ли у них родственников, но она ответила, что нет.

— У молодого Рошбрука сестры нет, я это знаю наверное, — сказал майор.

— Помню также, что тот господин, которого я вводил во владение, рассказывал, что он служил в армии офицером.

— Так это Рошбрук и есть, — вскричал Мэк-Шэн. — Только уж в офицеры-то он сам себя произвел. Сам себе выдал патент. Где он теперь, вы не знаете?

— Он живет в графстве Дорсет, в своем имении, — сказал мистер Тревор. — Он получил в наследство все остинские поместья и переменил фамилию. Он теперь не Рошбрук, а Остин.

— Он!.. Это он!.. Присягу даю, что он! — вскричал майор Мэк-Шэн. — Понимаю теперь, почему этот господин ни за что не пожелал сделать мне визита и предпочел запереться у себя в доме. Извините меня, мистер Тревор, но я попрошу вас описать мне мистера Остина подробно, потому что я никогда его не видал.

— Высокий, стройный мужчина с военной выправкой. Манеры резкие, но не мужицкие. Черные волосы и глаза. Орлиный нос. Я описываю по памяти…

— Это он! — вскричал О’Донагю.

— А жену его вы видели? — спросил Мэк-Шэн.

— Нет, не видал.

— А я встречал ее довольно часто, — сказал майор. — Она очень хорошая женщина. В доме у них я не был ни разу. Заехал, оставил карточку — и больше ничего. Он мне визита не отдал. Но с ней я встречался несколько раз. Впрочем, что вы ее не знаете, это не важно. Скажите мистер Тревор, что теперь нам делать?

— Правду вам сказать, я еще не приготовился дать вам совет. Случай такой трудный. По моему, вам теперь пока нужно повидаться с молодым Рошбруком и попробовать, нельзя ля из него что-нибудь вытянуть. А завтра заходите ко мне. Я до тех пор что-нибудь придумаю и посоветую вам.

Мэк-Шэн и О’Донагю явились в тюрьму. Тюремщик сообщил, что у заключенного сидят две дамы, но сидят уже давно, часа три, и вероятно скоро выйдут.

— Мы подождем, — сказал О’Донагю.

Четверть часа спустя в приемной показались мистрис Остин и Мэри. На мистрис Остин был большой плотный вуаль. В приемную она зашла для того, чтобы выпить воды, так как ей все время делалось дурно. Мужчины встали, когда они вошли. Мистрис Остин сейчас же узнала Мэк-Шэна. Соображение, чем может кончиться их встреча, если он ее узнает, молнией обожгло ее и без того уже расстроенный мозг, и она без чувств опустилась на первый попавшийся стул.

Мэри бросилась за водой, а мужчины подбежали приводить мистрис Остин в чувство. Вуаль откинули. Мэк-Шэн сейчас же узнал мистрис Остин и убедился окончательно, что Рошбрук и Остин — одна и та же личность.

Как только больная дама начала приходить в чувство, Мэк-Шэн из деликатности отошел прочь сам и отозвал О’Донагю. Оба направились в камеру к узнику. Свидание вышло радостное, трогательное. Мэк-Шэн сразу же приступил к делу и заявил Джо прямо и откровенно, что он, майор, знает, кто настоящий убийца, что этот убийца — собственный отец Джо. Наш герой, как и раньше, не пожелал признаться ни в чем. Он выразил большую радость, что его друзья, которых он так глубоко уважает и так сердечно любит, верят в его невиновность, но сказать что-нибудь новое по делу не находит возможным, предпочитая лучше невинно пострадать. Так О’Донагю с Мэк-Шэном и ушли, ничего не добившись. Они решили предпринять какие-нибудь шаги уже без ведома Джо, удивляясь все-таки силе его характера, его мужеству, его геройской решимости пожертвовать собой ради недостойного отца.

На следующее утро Мэк-Шэн и О’Донагю направились к мистеру Тревору и после получасовой беседы с ним условились сделать попытку повидаться с Остином, а потом приехать опять в город и сообщить о результате свидания адвокату. Со всей быстротой, на какую только была способна четверня почтовых, понеслись они прямо в Остин-Голль и приехали туда в шесть часов вечера.