Георгий Любарский - Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Как же следует оценить это преобразование, это новое сближение с Западом? Сделать это можно только в том случае, если мы сформулируем правильное отношение сфер общественной жизни, указав специфику действий каждой из них. Здоровым состоянием народного целого является следующее: правовое государство - свободная культура (общество) - братская хозяйственная жизнь. Именно такое состояние соответствует модусам работы каждой сферы. В таком случае, даже если триада выпечки 90-х годов (демократия - православие - рынок) победит, это не будет означать выздоровления общества. И если даже победит чисто западническая точка зрения и Россия станет “совсем Европой” - и тогда ее общество не будет устроено здоровым образом. Просто мы будем болеть вместе с Западом, за компанию. Чтобы утвердиться в такой оценке происходящего, рассмотрим, что характерно для функционирования каждой из общественных сфер в “идеальном”, здоровом варианте.

Государственно-правовая сфера общественной жизни устроена для поддержания безопасности общества и регуляции в нем насилия. Для сферы права модусом существования является равенство , равенство перед законом. Поскольку речь идет о равенстве перед законом, сфера права живет справедливостью и формальностью. В любую область, в которую проникает государственно-правовая сфера, она вносит начала уравнительности, одинаковости, стремится к формальной всеприменимости своих установлений. Если же государство вмешивается в иные сферы общественной жизни, оно привносит в них характерные для него черты. Сфера правовой жизни стремится заставить подведомственные ей явления сохранять четкие границы, не сливаться, не изменяться, сохранять status quo. Правовая сфера выработала в себе в течение многих веков эволюции общества эти полезнейшие черты. Такими свойствами и должна обладать сфера понятий, имеющих четкие определения и хорошо различимых. Законы должны быть именно такими, чтобы они могли нормально функционировать.

Такие особенности государственной сферы вытекают из ее специфики. Государство есть материализованное право. Право в своем зарождении есть формализованный аспект обычаев народа. Все особенности жизни государственной сферы вытекают из того, что это есть формализованная мета-система описания определенного аспекта общественной жизни. Современное право больше не является “обычным правом”, властью обычая, как это было в далекие века. Современное право стало метаструктурным самоописанием (грамматикой), определенного аспекта общественной жизни. Как любое описание такого рода, право увеличивает жесткость структур общества, увеличивает их устойчивость - и тем самым делает их менее гибкими, менее способными к развитию. Это - плата за положительную особенность формализованной системы: результативность в экстремальных ситуациях и способность к быстрым изменениям в рамках привычных воздействий. Только формализованное общественное образование государственного типа способно произвести мобилизацию, только такое образование может вести эффективные боевые действия. Плата за эту возможность выживания в ситуации “запланированного” кризиса, в ситуации стрессового воздействия, к которому система подготовлена, за быструю реакцию в привычном диапазоне воздействий - неповоротливость и замедленность реакций в непредсказуемой, развивающейся ситуации. Государство (в качестве жесткой системы) необходимо в дни войны и является тяжелым грузом в дни мира. Проникая в другие сферы общественной жизни, государство привносит в них привычные способы работы: пытается формализовать встречающиеся ситуации, выработать типичные способы ответов на типичные воздействия. Короче, как любая сильно формализованная система, государственно-правовая сфера идет по пути избыточной специализации. Законы должны быть именно такими - жесткими, общими для всех, и даже формальными, но для подвижных систем экономики и разнообразных систем культуры такое воздействие является вредоносным.

Отмеченная специфика государственной, правовой жизни далеко не случайна, это результат длительного эволюционного развития. Государства прошли длинный путь эволюции от зачатков протогосударств Древнего мира до ранних государственных структур типа Египта или Римской империи, до средневековых феодальных государств, а от них - к национальным монархиям и далее к империям и современным государственным образованиям, имеющим чрезвычайно развитый и специализированный аппарат управления. Первые государства были еще чрезвычайно мало специализированы. Государственный аппарат Римской империи зарождался как личное дело частного лица: чиновники были вольноотпущенниками Августа, его клиентами, членами его семьи. Не только в первые века империи, но практически до самого ее упадка подавляющее большинство чиновников (кроме самых высших, сенаторов и всадников) были рабами или вольноотпущенниками. Более того, служба в данной должности была наследственной; хозяин использовал раба в качестве чиновника, своего помощника, затем отпускал его на волю, а его сыновей, рожденных в рабстве и потому наследственных рабов, назначал замещать должность отца. В результате государственное управление было делом семейным - как для знатных патрицианских фамилий, так и для секретарей и помощников.

Можно сказать, что государств о современного типа, с его профессиональными работниками и дифференцированными министерствами, постепенно выделялось из большой семьи влиятельного лица. Когда-то государство и право были личными делами тех, кто управлял этими сферами. Эта слабая специализированность древних государств часто ускользает от внимания современных исследователей, склонных приписывать древнему государству черты современного. В результате такого анахроничного понимания говорят о развитых бюрократических структурах в Древнем Египте или Древней Индии времен Маурьев, говорят о строгой специализации, жестком разделении функций, армии чиновников… Однако это сходство скорее по имени, чем по содержанию. Древние квазибюрократические структуры основывались на совсем иных функциях людей, чем современные, и были в значительной степени пронизаны клановыми отношениями, семейными связями. Еще и сегодня государственные аппараты стран Востока не являются организованными по вполне западному (строго-бюрократическому) типу, а две тысячи лет назад того, что мы теперь называем бюрократией, не было и в помине. Проще говоря, если при дворе некоего царя Додона был человек в чине конюшего, не надо полагать, что это то же самое, что нынешний начальник Генерального штаба. Так, канцелярии высших чиновников Византии размещались в их собственных домах. Посольства иногда отправлялись за счет посла, а сборщики податей были материально ответственны за сбор установленных сумм.