Эрих Гессе - Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

Когда в ходе зимнего наступления советских войск 1942 года крупные партизанские силы стали успешно сражаться вместе с частями Красной армии, то перед партизанским движением была поставлена задача по восстановлению советской власти и воспрепятствованию эксплуатации германской администрацией русских земель в областях, слабо занятых немецкими войсковыми и охранными подразделениями.

Если политическая деятельность партизан на конспиративной фазе партизанского движения была направлена в основном на поддержание и укрепление веры населения в справедливость их борьбы и неизбежную победу Красной армии, то на фазе развертывания партизанского движения их политическая активность стала распространяться на целенаправленное восстановление советской власти в оккупированных областях.

Партизанские отряды начали превращаться в боевой инструмент подпольных партийных комитетов на оккупированных территориях, получив специальную задачу. Она заключалась в укреплении верности населения советской власти и побуждении его к активному сопротивлению немецким властям своими делами и пропагандистской работой. Члены партии и партизаны вместе действовали на политическом поприще, с тем чтобы воспрепятствовать осуществлению германских претензий на господство и укрепить в народе советскую идеологию.

С введением военного порядка и дисциплины и установлением прочных связей партизанских соединений и отрядов с находившимися по другую сторону линии фронта штабами Красной армии, а также с Центральным штабом партизанского движения были созданы предпосылки превращения партизанских отрядов во вспомогательный корпус, используемый в интересах советских войск путем решения серьезных и очень важных в военном отношении задач.

И хотя, исходя из различных соображений, московский Центральный штаб партизанского движения выступал против создания крупных партизанских соединений, связывая управление ими с большими трудностями, их операции были, по меньшей мере, успешными. После того как ударная мощь образованного самостоятельно «второго фронта» проявилась в полную силу, в тылу немецких войск стали создавать партизанские сосредоточения, которые благодаря своей величайшей маневренности и подвижности могли в решающий момент сковывать передвижения немецких войск.

Кроме того, при концентрации различных крупных партизанских соединений в одной местности возникали так называемые «партизанские республики», на территории которых деятельность германских властей становилась невозможной.

Включение партизанских армий в стратегическое планирование военных операций советских вооруженных сил отчетливо проявилось в подготовке летнего наступления Красной армии 1943 года и в советских наступательных операциях в 1944 году. Сильно укрепившееся в 1943 году партизанское движение добилось в ходе мероприятий партизанских соединений изоляции сражавшихся немецких частей от их тыловых объектов.

Они парализовали своими ударами способность к сопротивлению германских войск, окружив и уничтожив при этом небольшие немецкие гарнизоны. Партизанские отряды создавали ударным советским частям свободные от противника коридоры для прорыва на большую глубину и подготавливали переправы через реки.

Во многих случаях они находились в готовности прикрыть удлинившиеся фланги ушедших вперед советских воинских частей и закрыть образовывавшиеся бреши. Партизанским отрядам удалось нарушить соразмерность протяженности участков фронта немецких частей и превратить их тылы в районы боевых действий. В то же время партизанские отряды по своим боевым возможностям нигде не приблизились к регулярным частям. Ведь когда летом 1944 года они попытались собственными силами перерезать пути отхода 3-й танковой армии вермахта, то немецкие боевые части их просто смели со своей дороги. Тем не менее в присущей им форме боевых действий в так называемой «малой войне» партизаны были весьма успешны и опасны. А играя роль политических передовых отрядов, во второй половине 1944 года они подготовили Красной армии пути продвижения в Центральную и Юго-Восточную Европу.

Опиравшаяся только на военную силу и направленная на достижение цели скорейшей экономической эксплуатации новых территорий и установления в них политического господства германская восточная политика привела к росту национального сопротивления. Озадаченные происходящим, ни Гитлер, ни его политические сторонники и советники не смогли найти отвечавшее действительности объяснение причин развития этой народной войны. Рассматривая силу как панацею, немецкие оккупационные власти стали снова и снова прибегать к таким методам, которые только способствовали резкому расширению первоначально слабого партизанского движения, поддерживаемого сначала лишь небольшим числом людей из идеологических соображений.

Неясная позиция оккупационных властей по вопросу о том, какое будущее ожидает покоренные народы, а также поведение, унижавшее человеческое достоинство местных жителей, к которым они относились как к «недочеловекам», мероприятия по нещадной эксплуатации захваченных земель и многие другие промахи очень скоро настроили почти все имевшиеся на Востоке политические силы против Германии. Вплоть до вынужденного оставления захваченных восточных земель немецким инстанциям так и не удалось найти подходящий метод подавления недовольства широких масс, который можно было бы успешно противопоставить гражданскому неповиновению.

Ожидаемое от прихода немцев восстановление свободного владения землей на оккупированных территориях вначале откладывалось из соображений более легкого ее экономического использования. Позже же в результате проведения половинчатых мер и частичных уступок решение этого вопроса настолько затянулось, что, в конце концов, данное самое лучшее средство привлечения на свою сторону народа и завоевания его симпатий и вовсе стало ненужным. Однако самым пагубным для Германии явился беспардонный способ обеспечения себя рабочей силой из оккупированных восточных областей, в результате чего значительная часть населения была вынуждена уйти в подполье.

К тому же подобное роковое мероприятие решительным образом навредило облику Германии во всем мире и заметно поколебало прежнее доверие к немецкому руководству. Суровые же карательные меры в отношении гражданского сопротивления создавали из немцев облик таких людей, которых требовалось только изгнать.