Эрих Гессе - Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

О масштабах вывоза продовольствия и сырья с оккупированных территорий свидетельствует докладная записка Розенберга Борману от 17 октября 1943 года (PS 327). Согласно этому докладу, по состоянию на март 1943 года только из Украины было изъято: 3 950 000 тонн зерна, 100 000 тонн посевного зерна, 5300 тонн льна, 5000 тонн шерсти, 145 000 тонн бобовых культур, 796 000 тонн масличных семян, 49 000 тонн масла, 1 372 000 тонн картофеля, 3100 тонн меда, 220 000 тонн сахара, 6500 тонн рыбы, 5000 тонн хлопка, 1500 тонн лекарственных трав, 300 000 тонн риса, 4 000 000 тонн соломы, 2 120 000 голов крупного рогатого скота, 450 000 свиней, 406 000 овец, 14 100 000 голов домашней птицы и 420 000 000 штук яиц.

Не случайно, когда 6 августа 1942 года из оккупированных восточных территорий в Германию прибыл трехтысячный эшелон с продовольствием, Геринг заявил, что Восток «спас Германию уже сегодня».

Основы национал-социалистической восточной политики неизбежно приводили к тому, что огромный потенциал, крывшийся в симпатиях к немцам и готовности к сотрудничеству с оккупационными властями населения, в особенности со стороны национальных меньшинств, оставался полностью незадействованным.

Образ политических действий германского государственного руководства остается тем более неясным, что ни ведение им войны, ни его стремление к установлению господства немцев при всей их порочности не дают оснований понять, почему оно решительно противилось попыткам народов в создании самостоятельных государств, например, на Украине или в Прибалтике. Ведь было совершенно очевидно, что ошибка крылась именно в неоказании им помощи в этом вопросе. Подобную политическую практику можно объяснить только особенностями шаблонного национал-социалистического мышления, основывавшегося на воспоминаниях о давно ушедших в историю завоевательных походах и перемещениях народов.

Правда, политически опытная и разумная часть немецкого государственного руководства устремлениям небольших восточных народов к созданию самостоятельных государств открыто симпатизировала. Тем не менее со стороны более связанных с партией мощных сил такие устремления отрицались и подавлялись. В результате подобная деятельность этих мощных властных сил во главе с Гитлером, Гиммлером и Борманом уже очень скоро привела в восточных областях к разочарованию в Германии всех развившихся и надеявшихся на нее политических сил и их примыканию к активным противникам германского господства.

Если знать ту напряженность, которую создавали почти все аспекты немецкой восточной политики внутри германских эшелонов власти, то удивление по поводу осуществлявшейся ими катастрофической практики отпадает. К длительным раздорам отодвинутого в сторону и борющегося за свои права министерства восточных оккупированных территорий во главе с Розенбергом с непосредственно подчиненными Гитлеру имперскими комиссарами добавились конфликты, как между отдельными имперскими министерствами, так и рейхсминистров с Розенбергом за право голоса в решении вопросов восточной политики.

О важности вышеназванных противоречий свидетельствует личное послание Розенберга Гитлеру от 18 ноября 1944 года (NO 1815), в котором он излагает свои мысли относительно восточной политики и жалуется, что ему не дают лично общаться с фюрером, отодвигая от решений присущих его министерству вопросов. Референты Гитлера зафиксировали и спор, разгоревшийся между Розенбергом и Кохом, в котором рейхскомиссар Украины Эрих Кох пытался добиться, чтобы его заслуги были оценены по достоинству, а проводимые им мероприятия одобрены. В том споре Гитлер встал на сторону Коха и поддержал безрассудные действия последнего. В этой и других словесных баталиях, зафиксированных в протоколах и стенограммах выступлений Гитлера в ходе обсуждения обстановки у себя в бункере и на различных военных конференциях в 1942–1945 годах, изданных Гельмутом Хайбером в Штутгарте в 1962 году, отчетливо просматривается, насколько сильным было противоборство различных интересов и точек зрения в высших эшелонах власти национал-социалистической Германии.

Одновременно становится ясно, как тогда выжигались каленым железом благоразумные предложения в проведении восточной политики и насколько ценились мероприятия, практиковавшиеся близким к Гитлеру и Борману рейхскомиссаром Украины Кохом. Нередко оказывалось также, что разумные намерения наталкивались на противодействие со стороны практически неограниченных в своих властных полномочиях партийных органов и инстанций СС. Следствием же подобных споров, совсем не противоречивших национал-социалистическим руководящим принципам, являлось принятие Гитлером решений, выполнявшихся практически безоговорочно, но которые далеко не всегда основывались на конкретном знании истинного положения вещей.

Среди различных сил, политически проявивших себя во время Второй мировой войны в оккупированных Германией восточных областях, пожалуй, наиболее значимое место принадлежит ОУН (Организации украинских националистов). Возникновение и основы этого национального движения, его политическая деятельность во времена польского господства в украинских областях, отошедших к Польше после Рижского мирного договора 1921 года [106] Рижский мирный договор 1921 г. – договор между РСФСР (за себя и по полномочию правительства БССР), УССР, с одной стороны, и Польской Республикой – с другой, подписанный 18 марта 1921 г. в Риге. По условиям договора к Польской Республике отошли обширные территории, находившиеся к востоку от линии Керзона, с преобладанием непольского населения – Западная Украина (западная часть Волынской губернии), Западная Белоруссия (Гродненская губерния) и часть территорий других губерний Российской империи. Советская сторона согласилась возвратить Польской Республике военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Царства Польского начиная с 1 января 1772 г., а также обязалась уплатить Польше в течение года 30 млн золотых рублей за вклад Царства Польского в хозяйственную жизнь Российской империи и передать польской стороне имущества на сумму 18 млн золотых рублей, то есть выплатить де-факто репарации. Польская Республика освобождалась от ответственности за долги и иные обязательства бывшей Российской империи. Вскоре после вступления договора в силу, в связи с поддержкой польским правительством антисоветских группировок, задержками с возвращением советских военнопленных и неблагоприятной ситуацией в лагерях для советских военнопленных, а также несоблюдением договоренностей о равноправии русских, украинцев и белорусов, проживавших в Польской Республике, у советской стороны возникли претензии к польской стороне по вопросам выполнения Польской Республикой условий договора. , и его отношения с Германией создали новую и весьма своеобразную главу в истории развития восточных областей. Однако применительно к данному изложению ее можно рассмотреть лишь штрихами.