Анатолий Бернацкий - Неизвестная жизнь мировых лидеров

В 1927 году Политбюро партии приняло постановление «О мероприятиях в связи с белогвардейскими выступлениями», после которого к полутора десяткам руководителей ЦК, в том числе и к Сталину, были приставлены охранники.

А уже в 1930 году было решено перевести часть Секретного отдела ЦК, в том числе и кабинет Сталина, в Кремль. Самому же Сталину рекомендовали не передвигаться по городу пешком. Однако он больше года продолжал игнорировать решение Политбюро. И лишь после того, как вождь ознакомился с протоколом допроса террориста Платонова-Петина, с которым он встретился 16 ноября 1931 года на Ильинке, Сталин внял рекомендациям.

И в феврале 1932 года он стал работать в первом корпусе Кремля. Кабинет же Сталина находился рядом с его квартирой. Правда, в декабре 1933 года Сталин полностью переселился на Ближнюю дачу в Волынском и появлялся в кремлевской квартире очень редко. А охраняли генерального секретаря уже девять сотрудников, а позже – двенадцать. С годами охрана совершенствовалась. Сталина стали охранять от нескольких десятков до десятков тысяч человек, например летом 1945 года, когда он совершил поездку на Потсдамскую конференцию…

Одним из телохранителей вождя с этого времени и до его смерти был Владимир Васильев. Вот что, в частности, он рассказал об охране Сталина: «Девять человек постоянно находились около Сталина: семь телохранителей, начальник группы и шофер… Естественно, что численность охраны была намного выше. Только телохранителей было человек 35. А ведь еще надо учесть наружную охрану, которая тоже была немаленькой. В общей сложности набиралось человек двести. В нашу обязанность входило сопровождать Сталина, куда бы он ни направлялся. Даже когда он гулял у себя по саду, за ним постоянно следовали 3–4 телохранителя».

Алексея Рыбина тоже называли «телохранителем Сталина», хотя задач по охране вождя не выполнял. Тем не менее он работал в этой системе и довольно много знал. Например, об охране Ближней дачи он писал так: «Забор был обыкновенный – из досок. Без всякой колючей проволоки сверху. Правда, высотой в пять метров. А в 1938 году появился второй – внутренний. Трехметровой высоты… Заставили это сделать явные угрозы оппозиции. Диверсанты могли легко преодолеть единственную преграду и захватить Сталина. Особенно трудно было бы их заметить в ночной тьме…

Никаких железных дверей, кроме военного бомбоубежища, на даче тоже не имелось. Все внутренние двери были сделаны из простого дерева и с половины застеклены. Дверь в зале-кабинете Сталина была абсолютно такой же и для лучшего движения воздуха никогда не закрывалась… Никакой сверхсложной внутренней системы запоров, которые мог открыть лишь сам Сталин при помощи специального электрического устройства, в помещении не существовало. Это очередная байка изощренных сочинителей».

Но в послевоенные годы дача охранялась совсем по-другому. Об этом рассказал в своих воспоминаниях другой охранник Сталина, Владимир Васильев: «Наверное, по сложности и изощренности охраны ее можно было бы сравнить только с “Вольфшанце” Гитлера. Единственную дорогу, которая вела на дачу, днем и ночью контролировали милицейские наряды. Публика эта была солидная, плечистая, все в звании капитанов и майоров, хотя погоны носили старшинские. Лес, окружавший дачу, был густо заплетен спиралями Бруно. Если человеку даже удалось бы через них пробраться, то я бы ему не позавидовал. На него набросились бы немецкие овчарки, бегавшие вдоль проволоки, натянутой между столбами. Следующая линия охраны состояла из фотоблоков, вывезенных из Германии. Идущие параллельно два луча надежно перекрывали “границу”. Стоило, скажем, зайцу проскочить через них, как на пульте у дежурного загоралась лампочка, указывавшая, в каком секторе находится “нарушитель”. Дальше стоял пятиметровый забор из толстенных досок. В нем были сделаны окошки-амбразуры, у которых находились посты вооруженной охраны. Затем – второй забор, немного пониже. Между ними были размещены морские сигнальные прожекторы. Ну, а около самого дома дежурила личная охрана – “девятка”».

Однако вполне разумные меры предосторожности порой доводились до абсурда. «Например, во время торжественных заседаний, которые проходили в Большом театре, помимо охраны вокруг здания, у входов и выходов, за кулисами, зал буквально наводнялся сотрудниками органов безопасности. Порядок был такой: три приглашенных – один агент. Не доверяли никому. Подобная же картина была и во время правительственных приемов. Мы были вынуждены изображать либо гостей, либо официантов»…

Эти сведения об охране вождя дополнил генерал госбезопасности А.М. Орлов: «Известно, что во время официальных торжеств на Красной площади Сталин появлялся на Мавзолее, охраняемый отборными воинскими частями и массой телохранителей из НКВД. Тем не менее под кителем он всегда носил массивный пуленепробиваемый жилет, специально изготовленный для него в Германии. Чтобы быть уверенным в собственной безопасности во время частых поездок в загородную резиденцию, Сталин потребовал от НКВД выселить три четверти жителей улиц, по которым он проезжал, и предоставить освободившиеся комнаты сотрудникам НКВД. Тридцатипятикилометровый сталинский маршрут от Кремля до загородной дачи днем и ночью охранялся сотрудниками «органов», дежурившими здесь в три смены, каждая из которых насчитывала тысячу двести человек…

Сталин не рисковал свободно передвигаться даже по территории Кремля. Когда он покидал свои апартаменты и переходил, например, в Большой Кремлевский дворец, охранники усердно разгоняли прохожих с его пути, невзирая на их чины и должности…

Ежегодно отправляясь на отдых в Сочи, Сталин распоряжался подготовить одновременно его персональный поезд в Москве и соответствующий теплоход – в Горьком. Иногда он предпочитал уезжать непосредственно из Москвы – в таком случае использовался поезд, в других случаях – спускался по Волге до Сталинграда, а уже оттуда поезд, тоже специальный, доставлял его в Сочи. Никто не знал заранее ни того, какой вариант выберет Сталин на этот раз, ни дня, когда он пустится в путь. Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой вариант избирает на сей раз. Перед его бронированным поездом и следом за ним двигались два других поезда, заполненные охраной. Сталинский поезд был так оборудован, что мог выдержать двухнедельную осаду. В случае тревоги окна автоматически закрывались бронированными ставнями».

В последние годы Сталин стал особенно опасаться за свою жизнь. «За обедом он буквально ни одного блюда не мог откушать, если при нем кто-либо из присутствующих его не попробовал… Харчо было очень вкусное. Его брали все подряд, и тут уж Сталин не сомневался. А что касается закусок, которые стояли на столе, то он выжидал, когда кто-то попробует. Выждет какое-то время и тогда сам тоже берет. Человек уже довел себя до крайности и людям, которые его обслуживали годами и были, безусловно, преданы ему, не доверял. Никому не доверял!» Конечно, были проблемы и с охраной Сталина. Однако за тридцать лет на него не было совершено ни одного реального покушения.