Уильям Макговерн - Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

В соответствии со старым добрым китайским обычаем жены и дети Ши Сюаня были вынуждены разделить судьбу своего господина и отца. В присутствии августейшего императора их схватили и предали смерти. Казнь одного из этих детей – маленького внука Ши Ху – описана особенно ярко. Этот маленький мальчик был любимцем своего деда-императора, и, когда пришло его время платить за преступление отца, малыш вырвался из рук палачей и, крича от ужаса, вцепился в деда в поисках защиты. Палачи тут же попытались оттащить его. В этой отчаянной борьбе пояс императора, за который держался ребенок, лопнул. Эта душераздирающая сцена тронула даже железное сердце Ши Ху, и он захотел сохранить жизнь ребенку. Но было слишком поздно. Пока он отдавал приказания, палачи уже сделали свое кровавое дело. Случившееся так расстроило императора, что сразу после этого он заболел и слег.

После казни двух принцев, официально назначенных законными наследниками трона, у Ши Ху возникли большие трудности с выбором своего очередного преемника на гуннском троне. Горько разочаровавшись в двух своих самых многообещающих отпрысках, он никак не мог найти нового фаворита, и в результате гуннский двор все больше слабел под властью интриг. У каждого из возможных кандидатов на роль принца находились как горячие сторонники, так и яростные противники среди высших сановников.

Как раз в это время Ши Ху, который так и не смог оправиться от потрясения, вызванного казнью внука, внезапно совсем занемог и умер в 349 г. Сразу же после этого вся гуннская империя пришла в крайнее смятение. Из-за неуверенности в том, кто является законным преемником, началась отчаянная схватка за трон. В течение следующих нескольких месяцев как минимум трех принцев торжественно объявляли гуннским императором, но затем каждый из них был казнен другим предполагаемым преемником.

К концу 349 г. верховная власть перешла в руки четвертого претендента, принца по имени Ши Мин, чьи действия заслуживают отдельного упоминания. Этот правитель, хотя он носил фамилию императорского дома Ши, по сути дела, являлся самозванцем, поскольку был не родным, а всего лишь приемным сыном покойного императора Ши Ху. Китайские источники особенно подчеркивают, что Ши Мин, как и все кровные родственники императора, был гунном по происхождению. Но несмотря на это, он с юных дней связал свою судьбу с китайцами, служившими при дворе гуннов, и о нем часто говорили как о человеке, симпатизировавшем скорее китайцам, чем гуннам. Вскоре после своего воцарения на троне (в 350 г.) Ши Мин почувствовал, что правящая гуннская аристократия начинает относиться к нему с подозрением, и в отчаянной попытке удержать бразды правления предпринял удивительно смелый политический маневр.

Собрав вокруг себя большой отряд рекрутов, набранных среди китайской части населения, Ши Мин внезапно отдал приказ убить всех, в ком течет гуннская кровь. Китайцы, которые никогда не любили своих гуннских хозяев, встретили этот приказ с нескрываемым злорадством, и за несколько недель не менее 200 тысяч гуннов – и низкого, и высокого происхождения, и молодых, и старых, и мужчин, и женщин – были убиты. Поскольку гунны уже давно жили в Китае, они привыкли носить китайскую одежду и свободно говорили по-китайски, и отличить гунна от китайца было не всегда легко. Во всех случаях, когда возникали сомнения, человека все же убивали, и, согласно китайским источникам, китайцы, имевшие большой выступающий нос и густую бороду, следовательно, походившие на гуннов, пали жертвами своих соплеменников.

Резня гуннского населения естественным образом заставила тех гуннов, которым удалось избежать казни, объединиться и оказать отчаянное сопротивление новому режиму. Сплотившись вокруг одного из немногих принцев императорского дома Ши, которому удалось вырваться из кровавой бойни, гуннские мятежники бежали на северо-восток, где смогли захватить город Сянго, с тех пор ставший их ставкой. Из этого центра гуннские мятежники начали ожесточенную войну в надежде, что смогут одолеть предателя Ши Мина и восстановить контроль над Северным Китаем. Но они хорошо сознавали свою слабость, поэтому в дополнение к собственным усилиям эти оставшиеся гунны отправили слезный призыв о помощи своим старым врагам мужунам из Южной Маньчжурии.

В ответ на эту угрозу Ши Мин немедленно выступил на север и начал масштабное контрнаступление на мятежных гуннов, намереваясь стереть их с лица земли. После долгой борьбы, в ходе которой военная удача сопутствовала то одной, то другой стороне, эта цель наконец была достигнута. Вскоре после того, как Ши Мин взял последний оплот гуннов, Сянго (352 г.), гуннский претендент на трон был убит. Но триумф Ши Мина оказался не слишком долгим, поскольку не прошло и нескольких месяцев после подавления гуннского сопротивления, как на сцене появились войска мужунов. Несмотря на то что они пришли слишком поздно, чтобы оказать помощь восставшим гуннам, которые их позвали, мужуны решили, что это не должно их смущать, напротив, теперь они могут и должны воевать на свой страх и риск.

В ожесточенной битве, произошедшей недалеко от современного Пекина, Ши Мин был взят в плен войсками мужунов и в скором времени обезглавлен. После этого мужунам не составило большого труда захватить большую часть территории, которая до этого принадлежала гуннской империи. Только в гуннской столице, городе Йе (Е), они столкнулись с попыткой серьезного сопротивления. Здесь на трон был посажен сын Ши Мина, и в течение нескольких месяцев он и его сторонники храбро сражались, защищая город. Но лишенные возможности пополнять запасы продовольствия, они начали страдать от голода. В конце концов защитники дошли до каннибализма. Особым лакомством у осажденных считалось мясо дам из огромного гарема, собранного бывшими правителями дома Чжао. Но когда даже этот вид пищи иссяк, город пришлось сдать.

Так закончилась последняя фаза гуннского владычества в Северном Китае. Прошло более двух веков, прежде чем этот регион снова обрел местных правителей. Преемниками гуннов, как мы видели, стали сяньби мужуны. В более поздних китайских записях рассказывается, что за мужунами последовала династия тибетского происхождения, а за ней, в свою очередь, – династия Тоба.

В течение всего этого беспокойного времени, когда Северный Китай переходил из рук одних варваров в руки других, у гуннов ни разу не было возможности сделать еще одну попытку воссоздать империю на Дальнем Востоке. Причина, несомненно, в том, что Ши Мин вырезал весь цвет гуннской знати, а те немногие гуннские семьи, которые оставались в самом Китае, были быстро ассимилированы окружающим китайским населением.