Ричард Роуэн - Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

После того как британцы, которыми теперь командовал сэр Чарльз Монро, осуществили свою виртуозную эвакуацию с полуострова, полковник Уильямс сопровождал болгарскую армию в Добруджу и наблюдал, как булгары и немцы выметали из страны румынский и русский контингент. В январе 1917 года военное министерство США отозвало своего многоопытного атташе домой. Германское правительство уже знало, что подводная война будет продолжаться и что президенту Вильсону придется потребовать объявления войны. Уильямс изучал немецкие войска и союзников Германии в боевой обстановке; и теперь немцам не хотелось, чтобы он получил возможность использовать эти сведения против них. Но поскольку Германия все еще пребывала в состоянии мира с Америкой, немцы не могли запретить Уильямсу покинуть страну. Тогда его, можно сказать, в приказном порядке — хотя и совершенно незаконно — попросили возвращаться из Европы в Америку через Берлин, где его задержали на восемь суток, пока секретные агенты подвергали его всевозможным проверкам, кроме разве что рентгеновскими лучами.

Добравшись, наконец, до Копенгагена, американский офицер убедился, что из-за подводной блокады корабли перестали курсировать. Прождав три месяца, он приобрел билет на датский пароход, направляющийся в Швецию; но в это время Соединенные Штаты вступили в войну, и Уильямса частным образом предупредили, что германскому миноносцу отдано распоряжение перехватить пароход, на котором он будет плыть, и взять его в плен. Миноносец действительно задержал пароход, и германские матросы обшарили его вдоль и поперек. Американца не нашли, и он благополучно очутился в Швеции, не раскрыв никому секрета своего волшебного трюка с появлением в этой стране. В конце концов он добрался до Америки из Норвегии кружным путем через Исландию.

Американская ставка во Франции очень нуждалась в необычайно глубоких познаниях Уильямса относительно врага, так что его немедленно направили туда, прикомандировав к разведывательному отделу штаба генерала Першинга. В октябре 1917 года он все еще находился в Шомоне, когда немцы приготовились к одному из крупнейших налетов своих цеппелинов на Англию. Тринадцать огромных дирижаблей вылетели из Бельгии. Двум пришлось вернуться из-за неполадок с мотором; но одиннадцать благополучно проплыли над портами и промышленными центрами Англии, причинив своими бомбами множество разрушений и немало смертей среди мирных жителей.

Но на обратном пути победоносная воздушная флотилия была рассеяна сильной бурей. Шести дирижаблям удалось добраться до Германии; остальные пять безнадежно зависли над Францией и стали жертвами союзных аэропланов, зениток или собственной беспомощности. Два из них — L-49 и L-51 — были сбиты в 40 милях от американской ставки. L-49 был захвачен невредимым; а L-51 ударился оземь передней гондолой, подпрыгнул, опять ударился и катился над землей до тех пор, пока рубка управления не оторвалась и не повисла на вершине дерева. Освобожденный от груза разбитый дирижабль унесло прочь вместе экипажем в Средиземном море.

Полковник Уильямс первым из штабных офицеров разведки явился к месту падения дирижабля L-49. Там уже находились другие офицеры, французы и американцы, от них он узнал, что ни на борту L-49, ни в рубке управления L-51 не оказалось никаких карт или документов. Они уже собирались прекратить поиски, когда Уильямс предложил своему английскому коллеге, приехавшему вместе с ним из Шомона, проследовать по четкому следу, оставленному поврежденным L-51. Так они и сделали; но вскоре след оборвался у края болота. Однако Уильямс с присущим ему упрямством полез прямо в болото и был вознагражден находкой — обрывком немецкой карты. Он продолжал бродить и находить новые фрагменты, пока «не обследовал всю площадь болота» — та еще грязная работенка и редкое упорство для любого штабного полковника.

Когда американец показал найденные клочки карты английскому офицеру, тот сразу оценил всю их важность. Уильямс, продолжая упорствовать, вскарабкался даже на дерево, где повисла оторванная гондола L-51, и обнаружил еще один клочок неприятельской карты, застрявший в ветвях. После чего он всю ночь трудился в ставке вместе с капитаном Хаббардом-младшим и в конце концов доказал, что «захваченные» с таким трудом обрывки составляют фрагмент германской кодированной карты Северного моря, Ирландского моря, Скагеррака и Каттегата, за исключением лишь Ла-Манша. Но, хотя все это, бесспорно, имело непосредственное отношение к кампании немецких подводных лодок, использовать карту без специального германского кода было невозможно.

В то же утро другой офицер американской ставки сообщил, что видел на месте крушения дирижабля нечто, показавшееся ему «интереснейшим военным сувениром». Когда его попросили рассказать поподробней, он сообщил Уильямсу, что это был «вроде как альбом», содержащий печатный материал и «фотографии всех типов германских морских судов, тяжелее воздуха и легче воздушных кораблей». Полковник Уильямс сразу же заподозрил, что «сувенир» представляет собой германский код с фотографиями, дающими возможность идентифицировать по внешнему виду морские и воздушные суда, и приказал своему подчиненному разыскать нашедшего «альбом» и немедленно явиться к нему вместе с ним.

Вскоре выяснилось, что два молодых американских офицера очутились вблизи беспомощного L-49 сразу же после его приземления и сдачи в плен. Они забрались в кабину цеппелина до прибытия офицеров разведки, и когда один из них обнаружил любопытную немецкую книжицу, то тотчас же забрал ее как законный военный трофей. Перелистав альбом, Уильямс теперь смог оценить все огромное значение своей болотной находки. У него в руках находился ключ к готовящимся операциям вражеских подводных лодок! Как исполняющий обязанности С2 — начальника разведки — он встретился с полковником Э. Коннором, исполняющим обязанности начальника штаба, который в отсутствие генерала Харборда приказал немедленно доставить карту и кодовую книгу в Лондон и передать адмиралу Уильяму С. Саймсу. Это задание было поручено капитану Хаббарду, которому выделили штабную машину, чтобы как можно быстрее довезти его до британского генерального штаба в Монтрей.

Там американскому капитану, после долгой ночной поездки, большую помощь оказал генерал Макдоног, и благодаря этому он прибыл в Лондон не позднее 11 часов вечера. По заданию Хаббард был должен лишь передать карту и кодовую книгу. Но адмирал оказался на конференции в Париже. Тогда Хаббард поднял с постели больного адъютанта Симса, командора Бабкока, и объяснил ему всю важность и спешность того, что он привез из Шомона. Бабкок, забыв предписания врача, бросился к телефону и позвонил в британскую морскую разведку.