Игорь Можейко - Тайны Российской империи

4 июля фельдмаршал Румянцев заключил с Турцией Кучук-Кайнарджийский мирный договор. Турция вышла из политической игры. Поражение было слишком серьезно, чтобы снова нападать на Россию. В те же недели, летом, Пугачев, который после взятия Казани многого достиг, вместо того чтобы развить успех и идти на Москву, повернул на юг, в привычные для себя края Нижней Волги, и его судьба была решена. Он сам себя загнал в угол, где его в августе добил Михельсон.

Екатерина устояла.

Никакого вторжения из Турции, никакого восстания в России не будет.

Поляки как-то рассосались, деньги катастрофически исчезли, французы потеряли к девушке интерес.

Алексей Григорьевич Орлов

И тут умная, но бесшабашная Елизавета стала метаться, как муха в паутине. Каждый ее последующий шаг был еще более убийственным, чем предыдущий.

До Елизаветы дошли сведения о том, что в Средиземном море находится русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова, близкого к императрице человека. Кто-то убедил Елизавету, что Алексей Орлов находится в немилости у императрицы, что он спит и видит, как бы ее свергнуть.

И тогда наша героиня не нашла ничего лучшего, как послать Орлову письмо, в котором призналась, что она — сестра Пугачева! А турецкий султан готов посадить ее на русский престол. Орлову же она обещала, что сделает его вторым человеком в государстве.

Ответа она не получила, потому что Орлов первым же курьером отправил ее письмо императрице в Петербург.

А тем временем Елизавета металась по городам и странам. То она кинулась в Неаполь, подружилась там с сэром и леди Гамильтон и гостила у них. Потом сбежала в Рим, хотела получить помощь от Папы Римского, но тот ее не принял.

А в Петербурге ее письмо прочла Екатерина. Давно уже императрица не была в таком гневе.

Только-только удалось расправиться с роковыми угрозами империи, как появляется собачонка, которая смеет показывать зубки!

Екатерина отправила Орлову грозное письмо: «Повелеваю послать несколько кораблей и потребовать выдачи этого ничтожества. Разрешаю, если возникнет необходимость, обстрелять город из пушек…»

Вывод был такой: «Схватить самозваную внучку Петра Великого любой ценой — хитростью или силой».

Императрица была готова на все!

А сумасбродная претендентка на русский престол сидела в тот момент без денег в Пизе и вдруг получила письмо от русского графа Орлова, которому писала сама несколько месяцев назад. Он едет к ней собственной персоной!

Орлов был само обаяние. Он Елизавете понравился, она ему тоже. Елизавета вообразила, что у них начался бурный роман. Она даже подарила Орлову свой портрет.

Кстати, ни одного ее портрета, насколько мне известно, не сохранилось. А жаль…

Орлов, изображая преданность и горячие чувства, сообщил Елизавете, что поднимает флот на восстание против Екатерины, и они штурмом возьмут Петербург. Ни больше, ни меньше! Елизавета была в восторге.

Княжна Тараканова

Орлов предложил покататься на своем флагманском корабле и поглядеть, как послушны ему моряки и как они будут приветствовать свою будущую императрицу. Конечно же Елизавета согласилась.

А когда флагманский корабль поднял паруса, два офицера по знаку Орлова заломили ей руки за спину и без всяких церемоний потащили в каюту, где она взаперти провела несколько недель до возвращения в Россию.

Так и неизвестно, было ли это путешествие ее первым визитом в Россию или она действительно происходила из этой страны.

Когда Елизавету привезли в Петербург и посадили в Шлиссельбургскую крепость, ее допрашивал фельдмаршал Голицын. По всему судя, он проникся к ней симпатией и в своих донесениях уверял, что она не представляет никакой угрозы для императрицы.

Елизавета подробно описывала свою жизнь, скитания по приемным родителям. Из ее показаний следовало, что она все-таки была вывезена из России. Но, как утверждала Елизавета, она никогда не называла себя претенденткой на русский престол. Это делали за нее поклонники и политики.

Подходил к концу год заключения Елизаветы в Шлиссельбурге.

Здоровье ее становилось все хуже. В двадцать три года Елизавета была больна далеко зашедшим туберкулезом. Она была слаба, кашляла кровью. Голицын уверял императрицу, что она долго не проживет, и давал понять, что гуманнее было бы отпустить девушку на волю.

Но две причины помешали этому.

Первая — письмо, которое несчастная девушка написала императрице. Она просила о милости и обещала в личной беседе развеять все подозрения императрицы.

Но надо же ей было подписаться «Елизавета»! Именем, под которым ее все знали как соперницу Екатерины.

Екатерина написала Голицыну: «Соблаговолите передать небезызвестной особе, что, если ей угодно облегчить свою участь, пусть прекратит ломать комедию и выбросит спесь из головы, ибо, судя по письмам ее, подписанным именем Елизаветы, она до сих пор не образумилась».

А вторая причина, связанная с первой, была куда серьезнее.

Екатерина сама не могла отделаться от сомнений. Ведь в Германии, по ее сведениям, жила дочь Елизаветы Августа Тараканова. Как бы двойник Елизаветы.

Елизавета же никогда себя Таракановой не называла и, возможно, вообще не знала о такой фамилии. У Елизаветы Петровны было двое детей от Разумовского. Вроде бы мальчик и девочка. А был ли мальчик? А что, если была еще одна девочка? Именно та, что умирает от чахотки в Шлиссельбургской крепости?

Поэтому ни к каким просьбам узницы и Голицына императрица не прислушалась.

3 декабря, как писал Голицын, «упомянутая особа испустила дух, так ни в чем не сознавшись и никого не выдав».

Тайна так и не была разрешена.

И хоть Елизавета была объявлена повсюду самозванкой, княжной Таракановой, сомнения у императрицы оставались.

Иначе почему после смерти Елизаветы не прекратились попытки вернуть в Россию Августу Тараканову? Почему в 1785 году ее все же вывезли силой, постригли насильно в монахини и заточили в Ивановский монастырь?

Екатерина не перестала бояться. И сомнения оставались. Ведь если могли отправить в Германию Августу, почему бы отцу не сделать то же самое для младшей дочки?

Но сам Разумовский умер как раз перед началом истории с Елизаветой, в 1771 году. А его младший брат Кирилл, последний гетман Украины, был жив, но делал вид, что ничего не знает о делах старшего брата.

Вот и осталась от княжны Таракановой лишь полностью придуманная картина Флавицкого. Не было никакого наводнения, не было и крыс, которые лезли на кровать…

Все в этой картине придумано, так же как и сама жизнь Елизаветы, или Али Эметти, черкесской султанши.