Игорь Можейко - Тайны Российской империи

Затем Андроников обратил внимание на письмо одного из лермонтовских друзей, который пишет приятелю: «…С Лермонтовым я уж пять дней не видался, он был в нашем соседстве у Ивановых».

Итак, сказал себе Андроников, давайте попробуем искать Федора Иванова, у которого были две дочки. Он владел домом или имением под Москвой и умер до 1831 года.

Долго ли, коротко — ведь Иванова разыскать нелегко, очень уж распространенная фамилия, — Андроников нужного человека нашел. Это был Федор Федорович Иванов, драматург и хлебосольный хозяин, в гостях у которого бывали многие известные люди. Он умер в 1816 году, оставив «в неутешной печали супругу и двух милых малюток».

Андроников сделал еще один шаг. Он сказал себе: мы нашли любовь поэта. Ее звали Наталия Федоровна Иванова, но о ней ничего неизвестно. Почему?

А потому, что она разбила сердце юного поэта, выйдя замуж. И значит, она сменила фамилию.

Еще несколько месяцев поисков увенчались успехом. Н. Ф. Иванова вышла замуж за странного человека — очень богатого помещика Обрескова, которого перед тем разжаловали в солдаты за кражу.

Решив, что отыскал Н. Ф., Андроников не успокоился. Он решил найти ее потомков. А вдруг у них сохранилось что-нибудь, связанное с Лермонтовым?

Неугомонный Андроников стал прослеживать биографии детей и родственников как Н. Ф., так и ее сестры Дарьи (второй «малютки»). И представляете, отыскал внучку Наталии Федоровны!

Внучка, старенькая уже женщина, совсем не удивилась вопросам Андроникова.

— Я отлично знаю, что Михаил Юрьевич Лермонтов был влюблен в мою бабушку, — сказала она. — У бабушки хранилась шкатулка, полная писем и стихов Лермонтова. Наш дед, который всю жизнь ревновал бабушку к поэту, однажды отнял у нее шкатулку и сжег.

— Сжег! — ахнул Андроников.

— Там было много писем… А потом он узнал, что готовится собрание сочинений Лермонтова, где будут опубликованы неизвестные ранее стихи. Дед отправился к господину, который издавал книгу, и под угрозой дуэли потребовал, чтобы в новом собрании посвящения были изменены. Вместо Н. Ф. И. стали писать М. Ф. М.

— Как глупо, — вздохнул Андроников. — А исследователи столько лет ломали голову, кто же такая эта новая, неизвестная М. Ф. М. Но почему же ваша бабушка вышла замуж за такого человека? Ведь он был разжалован в солдаты, затем вообще изгнан из армии и лишен дворянства?

Внучка не ответила. А Андроников потом уж написал: а вдруг сыграло роль богатство семьи Обрескова? Ведь он принадлежал к очень богатой семье…

Удивительным человеком был Андроников. Казалось бы, все теперь известно, и даже известно, что заветную шкатулку уничтожил ревнивец. А он не сдавался, пока не поговорил со всеми потомками Наталии Федоровны.

И представляете, у внуков сестры Н. Ф. он нашел альбом, переписанный почерком Дарьи Федоровны. Ни строчки рукой Лермонтова. Но Андроников, который знал каждое слово, написанное Лермонтовым, стал читать все стихи, посвященные Н. Ф., и ему удалось найти три совершенно никому неизвестных волшебных стихотворения поэта. Они хранились в погибшей шкатулке, и Обресков не знал, что Дарья их тайком переписала.

У всех потомков Наталии Федоровны Андроников спрашивал, нет ли дома портрета этой неизвестной любви поэта? Наконец ему показали ее фотографию 1864 года, когда ей было пятьдесят лет. Лицо ее спокойно и хранит черты былой красоты, а рядом с ней старик Обресков в бакенбардах, с брезгливо выпяченной нижней губой, которая придает его лицу высокомерное выражение.

И вдруг внучка Наталии Федоровны вспомнила, что на старой даче могли сохраниться какие-то вещи ее матери.

Андроников звонил ей чуть ли не каждый день. Наконец они поехали на машине на дачу. И там на чердаке отыскался портрет Наталии Федоровны, какой она была в годы, когда ее полюбил Лермонтов.

«Молодое лицо ее, — писал Андроников, — очаровательно: черты благородны, в уголках красивого рта спрятана любезная улыбка, спокойный взгляд загадочен…»

Всю жизнь она помнила о своей девичьей любви. И наверное, страдала, когда муж так жестоко убил ее память.

Да и была ли она с ним счастлива?

У меня нет никаких фактов — только ощущение того, что этого Обрескова я знал.

Ведь через несколько лет после расставания с Наталией Лермонтов написал его портрет.

Если вы читали повесть «Герой нашего времени», то должны помнить Грушницкого, хлыща, который всюду ходил в солдатской шинели, изображая из себя страдальца.

В солдатской шинели, страдальцем ходил и воришка Обресков. Но никто не знал о действительных причинах его изгнания из армии. Его отец, известный генерал, и влиятельные родственники добились того, что правду скрыли. И девичье сердце Натали дрогнуло от жалости к «Грушницкому».

А от Грушницкого, как мы с вами знаем, один шаг до Мартынова, еще одного хвастунишки и притворщика, который так подло убил Лермонтова на дуэли, хотя Лермонтов свой выстрел сделал в воздух.

Тень Обрескова преследовала Лермонтова всю его короткую жизнь. Разжалованный красавчик отнял любимую девушку, а потом и убил поэта.

Вы никогда не задумывались над тем, какая есть на свете странная порода людей: живет такой человек, живет, ничем от нас с вами не отличается, а вдруг просыпается утром и изобретает паровоз!

Изобретает и забывает об этом.

Я не преувеличиваю. Писатель Стефан Цвейг даже написал цикл новелл под названием «Звездные часы человечества». О таких людях там и говорится.

Ну подумайте только! Жил-был гимназический учитель Гротефенд. Очень интересовался Вавилоном и недавно привезенными с Ближнего Востока глиняными табличками с клинописью. За кружкой пива поспорил с друзьями, знавшими уже, что расшифровать язык табличек невозможно. Через несколько недель сделал то, что не удавалось ни одному академику, а чтобы друзья не посмеивались, написал об этом статью в научный журнал, которую по счастливому стечению обстоятельств не выбросили в мусорную корзину, а опубликовали. Друзья к тому времени забыли о споре, а Гротефенд переехал в другой город и занялся любимой немецкой лингвистикой, в которой нечего было открывать, зато многое еще оставалось систематизировать. Прожил жизнь учителем и умер учителем. А если откроешь энциклопедию, то узнаешь, что этот учитель — великий ученый.

В российской истории есть схожий пример. Нет, даже не Грибоедов! А гимназический учитель, явно стеснявшийся своей славы. Впрочем, жил он в сибирском Тобольске, и славе добраться туда было нелегко.

Я имею в виду Ершова. Петра Ершова. Знаменитого русского писателя, автора одной-единственной сказки «Конек-Горбунок», которую как минимум полторы сотни лет знает каждый русский ребенок.