Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Несмотря на то что в XVI и XVII веках новости стали распространяться еще активнее, проблема достоверности сообщений оставалась острой. Рынок новостей — а к XVI веку это был настоящий рынок — наводнили противоречивые сообщения, некоторые были абсолютно неправдоподобными, другие же внушали доверие: жизни, состояния, и даже судьба королевств могли зависеть от действий, связанных с полученной информацией. Известие о великих событиях в истории, которые пронизывают эти страницы, довольно часто изначально сообщалось неправильно. Так, в 1588 году на большей части континентальной Европы считалось, что Испанская армада нанесла сокрушительное поражение английскому флоту; как и в этом случае, новости часто сопровождались слухами или опровержениями, распространяющими панику или ошибочное празднование. Было важно первым узнавать новости, но только если они были правдивыми.

Этот парадокс способствовал появлению еще одного этапа анализа истории новостей — поиску подтверждений.

Как мы выясним, к XVI веку люди, передающие новости, стали искуснее и мудрее. Самая будоражащая новость, конечно же, сразу передавалась, но уже с поправкой, что «данная информация еще не подтверждена» [8] Ниже, глава 7. .

Европейские правители готовы были щедро заплатить за известие о важном событии, однако они предпочитали дождаться второго, а то и третьего подтверждения, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Однако эта роскошь была доступна далеко не каждому: так, например, французских протестантов сообщение о бойне в Париже в Варфоломеевскую ночь в августе 1572 года могло бы спасти от той же участи. В этот период своевременное получение информации могло быть вопросом жизни и смерти.

Не все новости описывали судьбоносные события или имели отношение к актуальным событиям. Даже до появления первого еженедельного издания в XVII веке огромное количество информации было доступно тем, кто готов был за нее платить, или даже тем, кто вступал в беседы на местном рынке. Для Дефо такое разнообразие информации было чудом современного мира, но для некоторых это создавало проблему. Каким образом из этого огромного потока информации выделить наиболее важную и интересную? Как кто-то мог обнаружить иголку в этом стоге сена? [9] Nate Silver, The Signal and the Noise: Why So Many Predictions Fail but Some Don’t (New York: Penguin, 2012).

Людям, которые следили за новостями, приходилось придумывать свои способы, как разобраться в этом потоке слухов, пре-увеличений и секретов, чтобы выстроить реальную картину вещей. Для начала они исключали сугубо личную информацию. Наши предки, без сомнения, были в восторге от рассказов о намерениях, планах и несчастьях своих семей, соседей и друзей: кто на ком женился, какой торговец разорился, чья репутация была подпорчена связью с официантом или подручным. Когда в 1561 году житель Меммингена на юге Германии решил выяснить, кто распространил слух о том, что его дочь сбежала из города, чтобы скрыть нежелательную беременность, пятьдесят человек готовы были точно вспомнить, как они впервые услышали эту восхитительную сплетню [10] Ulinka Rublack, The Crimes of Women in Early Modern Germany (Oxford: Oxford University Press, 1999), pp. 16–19. . Несмотря на то как быстро распространялись сплетни, они не были новостями. Когда люди интересовались у своих друзей, коллег или соседей: «Что нового?» — они, скорее, спрашивали о каких-то значимых явлениях — о событиях при дворе, о войне, битвах, эпидемиях или же падении великих. Такими новостями они обменивались в переписках и беседах, и именно эта информация стала коммерчески интересна.

Время от времени мы находим дневники или семейные хроники, благодаря которым нам удается приоткрыть завесу тайны и узнать, как именно люди анализировали новости и какие выводы делали. Одна из найденных хроник была написана Германом Вайнсбергом, жившим в немецком городе Кёльне в конце XVI века. Надо признать, что Вайнсберг был довольно неординарной личностью. Лишь после смерти его семья узнала, что он записывал все, что происходило в его семье, а также описывал все события того времени [11] Matthew Lundin, Paper Memory: A Sixteenth-Century Townsman Writes his World (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2012). . Вайнсберг жил весьма безбедно, сдавая в аренду унаследованное имущество, и весьма активно следил за всем, что происходило в его время. Ввиду того, что жил он за городом и не бывал на светских мероприятиях, ему приходилось анализировать информацию, которую ему передавали друзья, и то, что он читал в брошюрах и памфлетах. К счастью, такой крупный город, как Кёльн, был наводнен новостями, однако доверять можно было не каждому источнику. Вайнсберг предпочитал анализировать разные мнения в поисках консенсуса. При этом он неосознанно подражал процессу, которому следовали городские магистраты или европейские королевские суды. Тем не менее порой было просто невозможно разобраться, где же все-таки правда. Когда в 1585 году на соседний город Нойс напали войска протестантского архиепископа Герхарда фон Трюксесса, до Вайнсберга дошло по меньшей мере двенадцать разных версий, как именно солдаты проникли в город незамеченными. Он также расспросил свидетелей этого события, которые ему рассказали свои версии событий. Городской совет отправил несколько посыльных, чтобы те узнали, что же произошло на самом деле, но они просто-напросто не смогли попасть в город. Вайнсберг в конце концов пришел к выводу, что правду, вероятно, узнать им было не суждено: «Каждый человек может быть в чем-то уверен, если только он был непосредственным участником событий, если же он услышал информацию от других — она может быть ложной и наверняка узнать не получится» [12] Там же, с. 243. .