Олег Никифоров - Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР

Но не секрет, что начиная с конца 80-х КГБ действительно поддерживал официальные контакты с ЦРУ. Об этом пишет Рэм Красильников в своей книге [103] Красильников Р.С. Призраки в смокингах. Лубянка против дипломатов-шпионов. М., 2017. . В прошлом он являлся генерал-майором КГБ и занимал до 1992 года пост начальника Первого (американского отдела) Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка). По его словам, в наиболее активные годы охоты за архивами МГБ ГДР руководителями резидентуры ЦРУ в Москве были Майк Клайн (1989–1991) и Дэвид Ролф (1991–1993). С ними проводились даже доверительные встречи, если верить Красильникову. Начало регулярных встреч между КГБ и ЦРУ, по словам Красильникова, начались в 1986 году, и в них с советской стороны участвовали представители внешней контрразведки Первого главного управления и первого отдела Второго главного управления. Подобные встречи проводились, по данным Красильникова, кроме Москвы, в Хельсинки и в Берлине. Предметом обсуждения на них, утверждает Красильников, были вопросы деятельности спецслужб друг против друга, международный терроризм и организованная преступность. Практически это могло означать и обмен доверительной информацией. Иначе для чего встречаться, чтобы лишь излагать официальные позиции сторон? Надо учитывать, что Дэвид Ролф работал в Москве в 70-х годах как раз под руководством Хэтэуэя и потому, несомненно, был посвящен в детали операции «Розовое дерево», которая реализовывалась и на территории СССР. Необходимо учитывать особенности того времени. После августовского путча 23 августа 1991 года во главе КГБ встал Вадим Бакатин, в прошлом первый секретарь Кировского и Кемеровского обкомов КПСС, поработавший при Горбачеве министром внутренних дел СССР. Он и занялся реформированием этой структуры. Как он писал в своей книге «Избавление от КГБ», его задача состояла в предотвращении возможности превращения КГБ в «угрозу для общества». Понятно, что, как и у всякого дилетанта, его план фактически привел к обескровливанию советских спецслужб.

Александр Витковский в своей статье в «Парламентской газете» 22 сентября 2001 года, которая вышла под названием «Как Бакатин своих сдавал», подробно описал ситуацию того времени в стране. В ней он рассказывает об операции по передаче ЦРУ секретных материалов Бакатиным — руководителем межреспубликанской службы безопасности СССР. Пост он занимал с 6 ноября 1991 года до 15 января 1992 года. В этот период он передал представителю американского посольства документацию о прослушивающих устройствах, внедренных в новое здание американского посольства.

В прессе появились требования привлечь Бакатина к уголовной ответственности по ст. 64 п. «А» действовавшего в то время УК РСФСР за измену Родине в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну. Генеральный прокурор России Валентин Степанков обратился в МСБ за разъяснениями. Впрочем, вопросы возникли не только у него. Сотрудников спецслужб и общественность волновало многое. Чем вызван подобный шаг?

Речь идет о 70 листах секретной информации для США. Строившееся тогда в Москве новое здание представляло собой с учетом внедренной КГБ техникой огромный микрофон. Энергетическая подпитка подслушивающих устройств вечна, поскольку осуществляется за счет естественной вибрации несущих конструкций, тепловых коммуникаций и даже циркуляции водяных паров внутри бетонных плит. Посольское здание облучается и обрабатывается спецпрепаратами, наносящими серьезный ущерб здоровью всего персонала. Хитроумные устройства, спрятанные в глубине несущих опор по всему периметру здания, в нужный момент — время икс — выстреливают тончайшие и прочные иглы, которые пробивают в стенах каналы к микрофонным закладкам, и начинается несанкционированный съем информации. Стоящая через дорогу церковь Девяти мучеников Кизических была тогда «конспиративным храмом» КГБ, где каждый священник — сотрудник органов госбезопасности в звании не ниже майора, утверждал Витковский.

В те дни в прессе мелькала информация, что Бакатин, передавая американцам схемы расположения подслушивающих устройств, выполнял указания… Центрального разведывательного управления США. На допросах в ФБР бывший сотрудник ЦРУ и по совместительству агент советской разведки Олдрич Эймс якобы показал, что в конце лета — начале осени 1991 года по распоряжению своего начальства он подготовил запрос о передаче документации по советским подслушивающим устройствам, который отвез в Москву руководитель советского отдела ЦРУ Милтон Бирден и передал Бакатину. Отвечая на этот вопрос Витковского, уже упоминавшийся выше Красильников ответил, что «у меня нет документальных подтверждений этим сведениям. Если это действительно так, то действия г-на Бакатина весьма похожи на предательство. За подобный поступок любой сотрудник службы был бы арестован и заслуженно обвинен в измене Родине в форме шпионажа. Даже в угаре святой постперестроечной наивности глава спецслужбы по данному вопросу не мог принимать единоличное решение, а должен был обсудить эту проблему с высшим руководством государства, соблюдая всю процедуру согласования, рассекречивания и, прежде всего, получение письменных санкций высшего руководства страны».

Говорится, что свой шаг Бакатин якобы согласовывал с тогдашним руководством страны. В этой связи называются имена Горбачева, Ельцина, Шеварднадзе, дипломатов Панкина, Козырева. Но Витковский утверждает, что Бакатин только поставил указанных лиц в известность о своих намерениях. И как сообщает Красильников в том же интервью, «он только поставил их в известность и, не получив четких письменных указаний (двусмысленная резолюция Горбачева не может считаться таковым), принял самостоятельное решение».

Естественно, что в тех условиях и на том фоне передача активов МГБ ГДР, бывшей спецслужбы бывшего государства противнику, если таковые и имелись в советских спецслужбах, могло рассматриваться на фоне глобальных изменений в существовании Советского государства как незначительное деяние. Ведь не понес же Бакатин до сих пор никакого наказания за передачу американцам документации по советским подслушивающим устройствам. Тогда это многими, и прежде всего политическим руководством, воспринималось как своего рода примирительный акт по случаю окончания холодной войны. Поэтому-то и исчезновение данных, касавшихся спецслужбы бывшего партнера советской разведки, на фоне тогдашнего хаоса вообще могло бы пройти никем не замеченным. Возможно, что сыграли свою роль предложенные сотрудниками ЦРУ финансовые средства отдельным офицерам внешней разведки МГБ ГДР, а таких подходов было немало. Возможно, что ЦРУ удалось отследить тайники, в которых хранились микрофильмы с данными на агентуру. Но главное, что мы не знаем и даже не подозреваем, кто это мог бы быть и даже где это могло произойти. В пользу того, что какие-то утечки информации из Москвы могли быть, свидетельствует Вернер Гроссманн. Он пишет в своих воспоминаниях [104] Гроссманн В. Указ. соч. С. 253 , что «летом 1997 года вдруг перед дверью своей квартиры на Гревесмюленерштрассе, 18 (в берлинском районе Панков) я обнаружил двух сотрудников Федеральной внешней разведки. Они представились как фрау Вагнер и герр Диетц и изъявили желание со мной побеседовать. По их словам, я должен был им помочь разоблачить „крота“, который якобы находился в непосредственной близости от руководства этой разведслужбы». Они заявили, цитирует Гроссманн дословно слова своих посетителей, что «они располагают достаточно достоверной информацией из Москвы» о наличии агента, работавшего ранее на внешнюю разведку МГБ ГДР и затем перешедшего на службу к русским, но долгое время не использовавшегося по назначению. Речь шла о так называемом «спящем агенте». Это агент, не выполняющий никаких заданий, не имеющий связи с Центром. По сути, тут никакой двойной жизни нет. Просто человек живет простой человеческой жизнью. Но однажды Центру он понадобится, с ним свяжутся, и он примется за дело.