Коллектив авторов - Трэвелмания. Сборник рассказов

Завороженная воспоминаниями, она не заметила, как поднялась на смотровую площадку бастиона. Здесь было очень много народу. Ночь обратила внимание на молодую пару, держащуюся за руки. Они смотрели друг на друга и вели себя также, как она и Будапешт в Здании венгерского парламента. «Понятно, ― подумала Ночь. ― Это их первая встреча. Но знают они друг друга давно. Два года ведь много по человеческим меркам? Хммм… Предполагаю, что это знакомство через интернет… Интересно…»

Ночь с любопытством наблюдала за ними. Молодые люди стояли в темноте и ждали, когда включится освещение всего города. Когда подсветка зданий разбавит тьму и Будапешт встретит ночь своими сияющими объятиями. Ночь замерла. Она тоже этого ждала. Ждала и желала больше всего.

По городу прошлась волна света, и в тот же миг две большие ладони закрыли глаза темноволосой красавицы.

– Угадай кто? ― возле ее уха раздался страстный, нетерпеливый шепот и не дожидаясь ее ответа он спросил. ― Ты уже выбрала влюбленную пару?

@Ksenia__key

Дом загорелся ночью, когда все спали. Пламя быстро охватило балки и крышу. Петра чудом проснулась и смогла вывести из огня бабушку и пятилетнего сына Фредека. Она успела вернуться, чтобы взять необходимое и вывести из сарая Мохнатку. К утру от дома оставались только почерневшие камни и пепел большого кострища.

Их приютила соседка. Теперь по утрам Петра помогала по хозяйству Агнеш, а днём ходила на пепелище и разбирала завалы, надеясь найти хоть что-то, уцелевшее в огне. Но попытки были тщетны, приходилось признать: они потеряли всё, жадный огонь проглотил их дом полностью.

Через неделю после пожара скончалась бабушка, она надышалась дыма и стала совсем плохая. Её похоронили на сельском кладбище, поставив в изголовье деревянный крест. На похороны Петра потратила последние полтуры. Как дальше быть она не знала. Правда, оставалась ещё Мохнатка. Но пройдёт время, прежде чем она принесёт потомство. Кормилицей её сейчас не назовёшь.

Когда приехал Игнак, брат Агнеш, жизни совсем не стало. Игнак был любитель выпить, редко бывал трезвым. И приходя домой с гулянок начинал приставать к Петре и гонял Фредека. Тогда она собрала котомку, взяла сына и, поблагодарив Агнеш за добро, погнали Мохнатку в город.

Дорога была неблизкая. Хлеб, который дала соседка, скоро закончился, и они ели ягоды и корень. Фредек устал, но ещё хорохорился, ведь он остался один мужчина с матерью. А Петра как могла, делала вид, что всё хорошо.

Город встретил их шумом и суетой. Узнав, в какой стороне рынок, они направились туда. Мохнатка была редкой, одна надежда выручить за неё побольше, чтобы хватило на кров и еду в первое время. Петра рассчитывала найти работу в городе. Деревни жили зажиточно, нанимали работников, но лишний рот, хоть и детский, никто не возьмёт.

Люди на рынке обходили их стороной. Петра надеялась. Конечно, свинью можно было продать мяснику. Вот только Мохнатка была слишком молодая и веса нормального ещё не набрала. Она родилась в прошлом году, и когда зимой зарезали старшую свинью, только Мохнатка поросёнком и осталась.

– Вы продаёте? Сколько хотите за матку? ― Воспоминания Петры прервал вопрос. Перед ней стоял добротно одетый господин. Внешне он произвёл хорошее впечатление на женщину.

– Господин, матка незрелая, веса в ней ещё немного, но она чистой крови и хорошо наберёт к зиме.

– Барышня, я не спросил, какая она. Я спросил сколько за неё хотите, ― мужчина раздражён многословием хозяйки.

– Чем больше, тем лучше, господин.

– Полкроны за неё не дам.

– Как же так, господин. Она молода и здорова. Принесёт немалое потомство.

– Дороговато просишь, хозяйка. Если она так хороша, зачем продаёшь?

– Мы погорельцы. Чудом с ребёнком спаслись. Только Мохнатка у нас и осталась.

Мужчина нахмурился. Некоторое время постоял молча, словно что-то прикидывая. А когда заговорил, уже голос звучал мягче:

– Как тебя звать?

– Петра я, Петра Ражне, а это сын мой Фредек.

– Ходить за свиньями умеешь?

– А то как же, господин.

– Сыну твоему сколько? Поди обуза?

– Что Вы, господин. Ему скоро 5 годочков. Смышлённый. За что ни возьмись, помогать идёт.

– Значит так, Петра. На севере в Нограде у меня земля. Я держу хозяйство. Твоя мангалица хороша и пойдёт мне на племя. Я заплачу тебе полкроны. Но не за свинью, а за тебя и сына. Пойдёшь ко мне в услужение? Ходить за скотиной и в доме хозяйничать. Свинью твою с собой заберёшь. За кров и стол будешь мне полпомёта мангалицы своей отдавать. Остальное твоё. Продавай, раздавай ― как решишь. Но служить будешь исправно.

Женщина слушала и не могла поверить. Неужели бывает такое счастье. Чужой человек, и так помог. Она просила. Видя её радость, мужчина кивнул и продолжил:

– Раз согласна, идите на постоялый двор Ласло Лешека и ждите меня. Я приду через час-полтора, как закончу с делами. Поедим и обсудим детали. И ещё возьми поесть сыну, ― при этом мужчина сунул ей в руку несколько медяков и пошёл дальше.

– Господин. Могу я узнать Ваше имя?

Он повернулся к радостной женщине, прижимавшей к себе ребёнка.

– Янош Варга, Петра. До встречи у Ласло.

Дарья Бритара @darya_britara

Я сижу за столиком и смотрю, как одинокая капля сползает по запотевшему бокалу. Светлое пиво подмигивает мне пенной шапкой и словно укоризненно шепчет: «А ведь я могло быть твоим». Тут же рядом с ним появляется тарелка с хот-догом. Горчично-сосисочный аромат бьет в нос. Я грустно смотрю на свою маленькую кружку американо: «Ну почему именно за мой столик?» Прячу укоризненный взгляд в нагрудный карман и в очередной раз думаю о том, что ехать в Будапешт на автобусе большая ошибка.

– Желание надо говорить вслух! ― Янка садится на соседний стул и смотрит на меня с таким воодушевлением, словно нас ждет не многочасовая поездка, а посещение спа-курорта.

Наш сосед тут же заглядывает к ней в декольте ― чертовка любит щеголять красотой.

– План остается прежним. По приезду сразу заселяемся в отель, бросаем вещи и идем гулять. А вечером у нас встреча. ― Янка мечтательно улыбается.

Мужчина ядовито хмыкает, не одобряя настроение моей подруги. Но опаленный гневным взглядом придвигает к себе бокал с хмельным напитком и отворачивается к окну.

Скрипучий голос из динамика объявляет о прибытии нашего автобуса. Мы хватаем рюкзаки и идем на посадку. Вокзальная атмосфера вертится у ног нетерпением, случайными взглядами и нулевой точкой отсчета. Совершенно неважно, как далеко и надолго ты уезжаешь, но мир вокруг меняется. Как будто кто-то устанавливает переключатель в положение «ожидание». И ты на самом деле начинаешь чего-то ждать. Не обязательно приключений, скорее перемен. Словно каждый километр ― это маленький цветной пиксель, а весь путь растянутый градиент. Можно уехать совершенно черным, а приехать белым.