Юрий Штаб - Закат Пятого Солнца

Десятки и сотни местных жителей каждый день крутились вокруг дворца под самыми невинными и благовидными предлогами. Жрецы желали провести какой-то ритуал с песнями и танцами, причем обязательно в святилище, которое находилось на территории испанского лагеря. Купцы с караванами носильщиков настойчиво ломились в двери, то предлагая испанцам товары, то прося допустить их пред очи Монтесумы для решения каких-то торговых вопросов. Простолюдины приходили, чтобы полюбоваться дворцом. Это считалось обычным делом в Теночтитлане. Чиновники из провинций с многочисленными свитами хотели отчитаться перед уэй-тлатоани о проделанной работе.

Конкистадоры как будто оказались в эпицентре огромного человеческого водоворота, который вращался, все больше набирая скорость, вокруг Монтесумы. Индейцы мелькали тысячами лиц, приходили под сотнями предлогов, просили, требовали, предлагали, грозили. У Альварадо голова шла кругом. Он пытался понять, был ли и раньше поток вокруг императора столь же стремительным. Может, он этого просто не замечал, поскольку и конкистадоров было больше, и они успевали отдыхать, а не только стоять в бесконечных караулах? Но Педро подозревал, что это попытка Монтесумы отвлечь своих тюремщиков.

Испанцы, издерганные, замученные вечным недосыпанием и постоянной подозрительностью, с трудом уже контролировали себя. Несколько раз дело чуть не дошло до стычек, когда они с оружием в руках старались отогнать самых настырных индейцев. Случалось конкистадорам, слишком раздраженным этим постоянным гнетом, уже и между собой ссориться. Альварадо с беспокойством видел, что пожар, который погубит столичный гарнизон, может сейчас зажечь любая ничтожная искра.

Тлашкаланцы и ацтеки, издавна ненавидя друг друга, успели несколько раз весьма серьезно подраться. Дело пока обходилось без убийств, но ранений хватало и крови пролилось немало. В итоге солдат Тлашкалы пришлось снять со стражи и оставить на охране внутренних покоев дворца. Иначе вскоре дошло бы до полноценной битвы между ними и ацтеками.

С момента ухода Кортеса прошло всего пять дней, а Альварадо уже не мог дождаться его возвращения. Педро чувствовал себя капитаном тонущего корабля, где стоит залатать дыру в одном месте, так тут же обнаруживаешь две новые в других местах. Да хоть узнать бы, как там дела на побережье! В эти дни Альварадо обрадовался бы, наверное, даже Нарваэсу. Только бы тот пришел и усилил маленький испанский гарнизон, который океан ацтеков грозил затопить в любой момент.

За эти дни он всего лишь трижды заглянул к своей жене. Донна Луиза, дочь одного из вождей Тлашкалы, встречала его радостно. Как будто каждый раз сомневалась в том, что Педро вообще вернется к ней живым. В глазах ее плескалась такая безграничная тревога, что Альварадо и не знал, чем ее утешить. Луиза почти все время проводила в компании Эльвиры, жены Хуана Веласкеса. Девушки, окруженные служанками и солдатами-тлашкаланцами, с беспокойством ждали хоть каких-то хороших новостей. Испанец с горечью понимал, что ему нечем обрадовать их. Выкроив буквально несколько минут для общения с женой, Альварадо вынужден был почти сразу же прощаться и возвращаться к командованию гарнизоном.

Педро в очередной раз обходил посты. Он делал это по несколько десятков раз за день, еле находя время для еды, сна и встреч с Монтесумой. Ни в коем случае нельзя показывать императору, что он слишком устал и измучен для совместной трапезы или беседы. Пускай этот коварный дикарь думает, что испанцы по-прежнему полны сил! Господи, хоть бы Кортес скорее вернулся!

В этот момент он заметил, что очередной часовой, опершись на землю древком алебарды, второй рукой обнимает за плечи какую-то девушку из местных. Та была совсем молодой, в легком и коротком цветастом платье, с волосами, заплетенными в косы и уложенными на голове в виде короны. Лицо умело подкрашено косметикой, на шее изящное ожерелье из бусин и ракушек. Альварадо таких здесь уже немало видел. Ауианиме – местная проститутка из тех, что сопровождает солдат.

Солдат что-то пытался ей втолковать, чудовищно коверкая слова чужого для него языка. Ладонь его скользнула вниз по спине, затем обхватила бедра девушки. Правая рука в этот момент прислонила алебарду к стене и полезла в кошель. Наверняка за какой-то золотой побрякушкой. И в этот момент солдат увидел подходящего сбоку, пылающего от гнева Альварадо.

– Убирайся! – рыкнул Педро девушке.

Та, хоть и ни слова не понимала на испанском, приказ отлично уловила. Ее как будто ветром сдуло. А Альварадо напустился на часового.

– Ты что, Мигель, совсем разума лишился?! Тебя в караул зачем вывели? Чтобы ты местных шлюх лапал?

– Да она сама подошла, сеньор капитан… – бормотал обескураженный солдат.

– Разумеется, сама! Не догадываешься, зачем она пришла?

По лицу Мигеля начала расплываться слегка смущенная, но самодовольная улыбка.

– Нет, не за этим, – ледяным голосом осадил его Альварадо. – Дикари изо всех сил стараются ослабить нашу бдительность. Им бы только отвлечь часового. Эту гарпию наверняка подослали заговорщики, которые хотят освободить Монтесуму. Пока генерал-капитан не вернулся, приказываю к любому ацтеку относиться настороженно! Даже к шлюхам.

– Слушаюсь, сеньор капитан! – Мигель вытянулся по струнке, а затем, видимо, желая оправдаться, добавил. – Да я бы в жизни не оставил пост. Я хотел договориться с ней о встрече после своего дежурства.

– И что? Ушел бы к ней из лагеря? Там бы тебя и прирезали! Или ты сюда ее собирался привести? Мало мне тут шпионов и соглядатаев. Еще раз увижу тебя с девушкой, будешь стоять в карауле бессменно! До самого возвращения Эрнана Кортеса!

Педро только-только обошел посты, как ему на голову свалилась новая напасть. К дворцу шагала делегация жрецов. Невероятно торжественная и многолюдная. Два десятка одних только слуг, которые несли над своими господами балдахины и обмахивали их веерами на длинных рукоятях. Священнослужители рангом пониже покачивали глиняными курильницами на веревках, откуда доносился раздражающий сладкий запах ароматических смол.

Сказать по правде, Педро сейчас практически все раздражало. Слишком уж явно ацтеки окружали испанский лагерь, подбираясь с каждым днем все ближе. Как голодные волки к ослабевшей жертве. Альварадо ждал удара в любой момент и понимал, что, скорее всего, ему не хватит людей, чтобы отбиться.

Несколько высших жрецов шли невозмутимо и молча. Один держал в руках деревянный жезл с мишурой, еще несколько несли таблички с намалеванными чудовищами, а кто-то сжимал в ладонях местную книгу с иероглифами. Украшены они все были сверх меры. Высокие тюрбаны из пестрой ткани с плюмажами наверху, у каждого на плечах минимум по три плаща, браслеты, серьги, ожерелья… В хвосте процессии шагали певцы и музыканты, оглашая окрестности голосами и ревом раковин. Педро подумал, что, наверное, и сам Папа Римский не окружает себя большей помпезностью.