Илья Стрекалов - Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. [litres]

Хронологические рамки работы определяются 1905–1917 гг. Начальной точкой считается развитие событий в ходе Первой русской революции и возникновение первых Советов в ходе Иваново-Вознесенской стачки рабочих (весна-лето 1905 г.), конечной – образование Петроградского совета рабочих депутатов в дни Февральской революции (27–28 февраля 1917 г.). В указанных рамках также выделяются периоды развития представлений о Советах: Первая русская революция (1905–1907 гг.), межреволюционный период (1907–1917 гг.), включающий в себя период до Первой мировой войны (1907–1914) и до Февральской революции (1914 – февраль 1917 гг.).

Собственно, наибольший интерес представляет то, каким образом сохранилась преемственность идеи Советов в русском обществе после прекращения Первой русской революции летом 1907 г. и вплоть до Февральской революции 1917 г., когда в столице России образовался Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. До сих пор межреволюционный период в недостаточной степени был освещён историками именно с точки зрения того, как сохранилась память о Советах в русском обществе, какова их интеллектуальная история в эту эпоху. Что думали о Советах представители различных политических партий и общественных течений? Как воспринимала опыт Советов 1905 г. государственная власть? Предпринимались ли представителями революционного подполья, участниками рабочего движения попытки создать Советы в период между двумя революциями, и если да, то в какой форме? Какие идеи, лозунги, проблемы обозначали они в своих программных документах?

Ещё одной важной проблемой является роль личностей в истории Советов. Например, Петербургский совет рабочих депутатов 1905 г. стал известен всей России как один из ведущих Советов той революционной эпохи, идейный флагман рабочего движения и борец за права представителей пролетариата. Известно, что наибольшую часть существования Совета по времени его председателем был беспартийный (только в Совете примкнувший к меньшевикам) присяжный поверенный Георгий Хрусталёв-Носарь. Каким был его взгляд на сущность Советов? При ближайшем рассмотрении этого вопроса становится ясным, что в истории Советов есть «забытые» фигуры, сыгравшие, однако, немалую роль в сохранении памяти об этих «рабочих парламентах» в период между двумя революциями.

Сопоставление опыта 1905 года, межреволюционного периода и возрождения идеи создания Совета в Петрограде в февральские дни 1917 г. в рамках единого исследования помогает, на мой взгляд, ответить на вопрос о том, почему именно Советы стали стержнем нового общественно-политического строя в течение 1917 г. Долгие годы историческая наука концентрировалась на изучении либо опыта 1905 г., либо событий 1917 г. В исключительно редких случаях в историографии поднимался вопрос о Советах как идее или реальном опыте организации в межреволюционный период 1907–1917 гг. Последние три десятилетия существования отечественной исторической мысли, последовавшие за развалом СССР, отмечены резким упадком и почти полным отсутствием интереса к проблематике Советов 1905–1917 гг. Настоящая книга призвана в той или иной степени ликвидировать рассматриваемые ниже пробелы в изучении опыта Советов от 1905 к 1917 гг. и проследить их судьбу как идеи в общественном сознании России на протяжении всего обозначенного периода.

Обзор источников.Источниковую базу исследования можно представить в виде совокупности делопроизводственных актов, партийно-политической публицистики, документов личного происхождения. Среди делопроизводственных источников выделяются документы Департамента полиции Министерства внутренних дел (Ф. 102 Государственного архива РФ – ГА РФ). Речь идёт о материалах Особого отдела, 7-го делопроизводства, перлюстрации, а также о документах из россыпи. Они содержат информацию о революционном движении (прежде всего социал-демократов и социалистов-революционеров), собранную жандармскими управлениями по губерниям, местными полицейскими органами, а также материалы расследования по уголовным делам, связанным с революционными организациями, записи о наблюдении за рабочим движением, настроениями в армии и на флоте, в студенческой среде. Приведённые агентурные сведения, а также печатные материалы (прокламации, газеты и др.), протоколы обысков (включающие цитаты из найденных при обыске писем, заметок и пр.), переписка между жандармскими учреждениями позволяют выяснить, где, когда и при каких обстоятельствах в рабочем, военном, революционном движении возникал вопрос о Советах, уяснить интерпретацию сущности Советов в понимании авторов листовок и других материалов революционного движения, в которых Советы так или иначе упоминаются.

В той же степени представляют интерес документы фондов Петербургского губернского жандармского управления (Ф. 93 ГА РФ) и Петербургского охранного отделения (Ф. 111 ГА РФ): особый интерес к движению в столице связан с тем, что в Петербурге достаточно масштабным образом развивалось рабочее, революционное и иные виды оппозиционного власти движения, внутри которого среди различных его представителей потенциально и могла возникнуть проблематика Советов. Данные учреждения содержат документы, связанные с расследованием отдельных уголовных дел (в том числе вещественные доказательства), доклады начальника охранного отделения. Этот материал является весьма ценным, поскольку даёт исследователю возможность увидеть работу той или иной революционной организации изнутри, понять ход рассуждений членов организации, предпринимающих те или иные действия. Разумеется, особую ценность в данном исследовании представляют те сведения, которые касаются постановки вопроса о создании Советов, о понимании их сущности в наименее изученный межреволюционный период 1907–1917 гг. Аналогичным образом представляют интерес документы Московского (Ф. 63 ГА РФ) и Московского районного (Ф. 280 ГА РФ) охранных отделений. Недостающие материалы (например, отсутствующие по каким-то причинам в фонде Петербургского охранного отделения отдельных докладов его начальника), которые, как правило, в виде копий направлялись различным ведомственным и вышестоящим инстанциям, представляется возможным найти в фондах других учреждений, в частности Министерства двора (Ф. 97, Управление дворцового коменданта Министерства императорского двора, ГА РФ). Фонд Министерства юстиции, в котором хранятся материалы уголовных отделений его 1-го Департамента (Ф. 124, ГА РФ), содержит информацию о ходе судебного разбирательства по тому или иному уголовному делу, связанному с деятельностью революционной организации или отдельных лиц, его документы позволяют дополнить сведения, полученные из материалов фондов Министерства внутренних дел и Министерства двора. Сделать более полным представление исследователя о ходе деятельности представителей революционного движения в русской эмиграции помогают материалы заграничной (прежде всего, располагавшейся в г. Париже, во Франции) агентуры Департамента полиции (в исследовании использованы отсканированные копии документов, предоставленные «Hoover Institution Archives» – Архивом Гуверовского института войны, революции и мира при Станфордском университете, Калифорния, США): в частности, почерпнуты сведения о работе организаций социалистов-революционеров, о жизни и деятельности председателя Петербургского Совета рабочих депутатов 1905 г. Г.С. Хрусталёва-Носаря в межреволюционный период 1907–1917 гг. Они, как и указанные выше материалы фондов ГА РФ, позволяют выяснить место проблематики Советов, их понимания как народной власти в дискурсе рабочего и революционного движения. Кроме того, для выявления понимания Советов представителями государственной власти в том числе были использованы материалы Российского государственного исторического архива (РГИА) – это фонды 150 (Петроградское общество заводчиков и фабрикантов), 1276 (Совет Министров), 1622 (граф С.Ю. Витте, премьер-министр Российской империи в 1905–1906 гг.).