Илья Стрекалов - Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. [litres]

Записка В.П. Литвинова-Фалинского, её основные концептуальные положения легли в основу мемуарных записей и публицистических проектов графа С.Ю. Витте, которые он реализовывал через издателей, журналистов, литературных агентов, в частности А. Морского (В.И. Штейна). Определённым образом оценки, данные С.Ю. Витте Петербургскому совету 1905 года, в том числе посредством литературных агентов, уже изучены [436] Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш . Указ. соч. С. 298–374. . Но наибольший интерес представляет рассмотрение конкретных аргументов сторонников позиции графа Витте в отношении его позиции по вопросу Петербургского совета, равно как и аргументы в пользу представителей направлений леворадикальной общественной мысли.

В 1911 году в издательстве И.Д. Сытина вышла брошюра «Исход российской революции 1905 года и правительство Носаря», автором которой был некий А. Морской. В последующие годы удалось установить, что за этим псевдонимом скрывался Владимир Иванович фон Штейн [437] Масанов И.Ф . Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. Т. 2. М.: Всесоюз. кн. палата, 1957. С. 199. . С 1880 по 1894 гг. работал в Департаменте таможенных сборов, а в 1896 г. был назначен цензором в Центральный комитет цензуры иностранной. После смерти жены Елены в 1907 г., как показывают его личные документы, отставной статский советник Штейн был в долгах – обнаружено огромное количество исполнительных листов к взысканию его долгов [438] Валиев М.Т . История семьи Штейн – мифы и действительность // Генеалогический вестник. 2016. Вып. 53. С. 100. . Не исключено, что финансовые проблемы стали одной из причин, по которой Штейн стал писать брошюры и статьи по заказу С.Ю. Витте, который ради выгодной ему интерпретации фактов, связанных с событиями 1905 года и его деятельностью на посту председателя Совета министров, мог хорошо заплатить своим литературным агентам. Связь Штейна и Витте усматривается изначально в том, что Штейн работал в Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов, а Витте руководил последним, и по службе они вполне могли знать друг друга [439] Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Указ. соч. С. 326. . Теперь же, на рубеже десятилетий (1900-х и 1910-х гг.), Витте решил «сделать достоянием гласности свою версию происхождения и характера революционных событий, внутриполитической линии правительства накануне и во время революции и, самое главное, вознести себе хвалу за её подавление» [440] Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Указ. соч. С. 338. .

Свою позицию о событиях осени 1905 года и Петербургском совете рабочих депутатов граф С.Ю. Витте отразил в воспоминаниях. В январе 1908 г., находясь в Петербурге, он писал: Совет рабочих в октябре 1905 г. «держал в руках рабочих, взбунтовавшихся на всех почти фабриках» [441] Из архива С.Ю. Витте: воспоминания. Т. 2. Рукописные заметки. С. 237. . Граф отметил, что Совет состоял преимущественно из «анархистов-революционеров». В тех условиях введение в действие Манифеста 17 октября воспринималось как шаг спешный и неожиданный (и критикуемый Витте в его воспоминаниях), а революционеры воспользовались им для достижения своих целей. При этом бывший премьер полагает, что «последующие события дают полное оправдание Манифесту 17 октября» [442] Из архива С.Ю. Витте: воспоминания. Т. 2. Рукописные заметки. С. 239. . Витте путается и называет Совет то «Советом рабочих», то «Союзом рабочих», всегда имея в виду при этом, естественно, Петербургский совет рабочих депутатов.

Беспокойство графа о том, что подобные сведения могут распространиться и ударить по его политической репутации, имело место, очевидно, и в конце 1908 г., поскольку депутат Государственной Думы Л.В. Половцов на заседании 10 декабря 1908 г. заявил, как передавала пресса, следующее: «Припомните, когда колебались все основы государства, глава правительства принимал с одного крыльца г. Петрункевича, с другого – Хрусталёва-Носаря…» [443] Граф Витте, о. Гапон и Носарь // Биржевые ведомости. 1908. 12 декабря. Граф Витте дал ответ через редакцию «Биржевых ведомостей», что никаких переговоров с Хрусталёвым-Носарём, будучи во главе правительства, он не имел ни до, ни после событий 1905 года. Аналогичное заявление он сделал и в «Новом времени» [444] Вечерняя хроника // Новое время. 1908. 12 декабря. . Половцов через «Новое время» опубликовал свой ответ на заявление Витте, сказав в том числе следующее: «Но пусть успокоится гр. Витте в другом отношении: я не обвиняю его в том, что он принимал гг. Петрункевича и Хрусталёва-Носаря как добрых знакомых…» [445] Половцов Л. Ответ гр. С.Ю. Витте // Новое время. 1908. 24 декабря. Тем не менее в той же газете на следующий день, 25 декабря, был помещён новый ответ Витте с опровержением заявления Половцова [446] Вечерняя хроника // Новое время. 1908. 25 декабря. .

Некий «А. Р.» в начале 1909 г. опубликовал заметку под заголовком «Из истории Манифеста 17-го октября», в которой, в частности, утверждал, что депутат Государственной Думы Н.Г. Полетаев (в 1905 г. избиравшийся в Петербургский совет рабочих депутатов) свидетельствовал, будто граф Витте принял депутацию Совета, дал ей письмо от себя в адрес Трепова с просьбой содействовать Совету в решении каких-то вопросов, хотя «совет рабочих депутатов посмеялся над мыслью вести переговоры с генералом Треповым и разорвал письмо графа Витте» [447] А. Р. Из истории Манифеста 17-го октября // Биржевые ведомости. 1909. 19 февраля. . На самом же деле, утверждает автор заметки, Витте изначально убеждал Трепова в ненужности такого приказа, хотя последний считал, что имеются признаки вызревания революционного бунта в Петербурге. С рабочими граф переговорил, но убеждал их, что Трепов вовсе не так жесток, как они считают, и он, Витте, готов дать им своё письмо в его адрес. Однако ни реакции рабочих, ни каких-либо результатов этой встречи автор не сообщил. Но подобные газетные статьи, вероятно, в принципе настораживали Витте: он не хотел, чтобы публика обсуждала возможность его контактов с Г.С. Хрусталёвым-Носарём в 1905 г.

Публичная полемика рубежа 1908–1909 гг. о сношениях Витте с Советом рабочих депутатов осенью 1905 года явно подогрела интерес общественности к отставному премьер-министру, чего он, вероятно, также желал, ведя спор с Половцовым открыто, через периодическую печать. При этом возможные последствия этого спора для личной репутации самого графа явно беспокоили его.

Не исключено, что именно поэтому к воспоминаниям о Совете он возвращается летом 1909 г., находясь во Франции. Так, издание Советом «финансового манифеста» с призывом к населению изымать денежные вклады из сберегательных касс он оценивает как шаг, рассчитанный на «общую умственную и душевную смуту или, вернее, на общий психический кавардак» [448] Из архива С.Ю. Витте: воспоминания. Т. 2. Рукописные заметки. С. 254. . В августе того же года, находясь в Биаррице, Витте писал, что ни в каких отношениях с Советом или его председателем Г.С. Хрусталёвым-Носарём не состоял, хотя в 1905 г. в среде общественности слухи о подобных связях активно распространялись. Поводом для обращения к этой теме, помимо газетной дискуссии, как утверждает автор воспоминаний, стала встреча графа с агентом Министерства финансов П.И. Миллером в начале 1909 г. в Петербурге, и последний в частной беседе рассказал ему о том, что в Министерстве внутренних дел, по некоторым сведениям, есть бумаги, компрометирующие Витте в его связях с Советом и Хрусталёвым-Носарём осенью 1905 г.