Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

Начальник штаба

верховного главнокомандования вооруженных сил

Кейтель» [512].

По поводу переноса сроков Курт фон Типпельскирх напишет в «Истории Второй мировой войны»: «Югославская кампания заставила существенно изменить первоначально намеченные сроки операций. Одновременно с приказом о стратегическом развертывании сил для наступления на Югославию было приказано отложить начало операции «Барбаросса» по меньшей мере на четыре недели. Для войны против России были потеряны бесценные пять недель, которые решающим образом повлияли на ее исход» [513]. Типпельскирх, как он и отмечал ранее, отсчет ведет от 15 мая. Постфактум он добавляет еще одну неделю, чтобы нападение на СССР выпало на 22 июня 1941 г.

Перенос начала проведения операции «Барбаросса» «по меньшей мере на четыре недели» выпадает на середину июня, если отсчет вести от первоначально назначенного срока на 15 мая. И эта дата также будет фигурировать в донесениях разведки, равно как и вторая половина июня.

Из показаний генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса на Нюрнбергском процессе: «Начало войны было приурочено к тому времени, которое являлось бы наиболее подходящим для продвижения больших войсковых частей на территории России. Возможности такого продвижения ожидались в середине мая(здесь и далее выделено мной. – М.А .). И соответственно этому были предприняты все приготовления. Этот план был изменен, так как Гитлер в конце марта решился в связи с изменившимся положением в Югославии напасть на Югославию. 8 апреля 1941 г. был установлен новый срок … В результате своего решения напасть на Югославию Гитлер изменил сроки выступления. Выступление должно было быть отсрочено примерно на пять недель, то есть оно намечалось на вторую половину июня.И, действительно, нападение на СССР состоялось во второй половине, а именно 22 июня 1941 г.» [514]. Свой отсчет в определении срока нападения Паулюс также ведет от 15 мая. Следует обратить внимание на фразу Паулюса о начале выступления: «оно намечалось на вторую половину июня…». Срок вторжения в Советский Союз – вторая половина июня – также присутствовала в донесениях разведчиков. И это была, отнюдь не дезинформация.

Принципиальные вопросы взаимодействия с союзниками Германии были позже изложены в директиве ОКВ № 26 от 3 апреля 1940 г. И Венгрии, и Болгарии были обещаны территориальные приращения:

«Директива № 26

Сотрудничество с союзниками на Балканах

1) Задачи, намеченные для государств Юго-Восточной Европы в военной кампании против Югославии, вытекают из следующих политических целей:

Венгрия, которой должен достаться Банат(здесь и далее выделено мной. – М.А .), будет осуществлять захват преимущественно этого района, однако она выразила свою готовность сверх того содействовать уничтожению противника.

Болгария должна получить назад Македонию, а поэтому будет заинтересована в наступлении главным образом в этом направлении, однако без особого давления с германской стороны. Кроме того, болгарам, опираясь на германское танковое соединение, придется взять на себя тыловое прикрытие против Турции. Для этой цели Болгария привлечет также три дивизии, стоящие на греческой границе.

Румыния, как в собственных, так и в германских интересах, ограничит свою задачу обеспечением границы против Югославии и против России. Через главу миссии германского вермахта следует добиваться, чтобы готовность Румынии к обороне против России была повышена и чтобы румынские войска в районе Тимишоары (пехотная дивизия и кавалерийская бригада) по возможности были передвинуты дальше на восток, чтобы не нарушить связи между венгерской 2‐й армией и германским 41‐м армейским корпусом. По меньшей мере должно беспрепятственно осуществляться курсирование венгерских и немецких связных команд через румыно-венгерскую границу.

2) В военном сотрудничестве и организации командной власти в предстоящих операциях руководствоваться следующими установками:

Единое командование этой кампанией, поскольку это касается оперативных целей итальянских и венгерских вооруженных сил в рамках общей операции, оставляю лично за собой. Оно должно осуществляться в такой форме, которая считается с чувствительностью наших союзников и оставляет главам государств Италии и Венгрии возможность выступать по отношению к их народам и их вооруженным силам как суверенным военным руководителям….» [515].

Стремясь отвести от Великобритании угрозу вторжения, английская разведка распространяла слухи о том, что «Советский Союз намерен немедленно предпринять дальнейшие агрессивные военные действия, как только Германия будет втянута в крупные операции». По сообщениям К. Филби, английское руководство всеми средствами стремилось нагнетать среди германского руководства страх перед советскими военными приготовлениями, чтобы стимулировать напряженность и конфликты в советско-германских отношениях. Высказывалось также утверждение, что Англии удалось спровоцировать советско-германскую войну. В США английские агенты распространяли слухи о неизбежности советско-германской войны по инициативе Советского Союза, который нанесет удар по Южной Польше [516].

В эту деятельность хорошо вписываются сведения о «предупреждениях» Уинстона Черчилля И. В. Сталину. 3 апреля британский премьер‐министр направил письмо – «предупреждение» Сталину, которое должно было привлечь его внимание к изменившейся ситуации в связи с событиями в Югославии. Письмо должно было быть вручено лично И. В. Сталину послом Великобритании в СССР Стаффордом Криппсом [517]:

«Я располагаю достоверными сведениями от надежного агента, что, когда немцы сочли Югославию пойманной в свою сеть, то есть после 20 марта, они начали перебрасывать из Румынии в Южную Польшу три из своих пяти танковых дивизий. Как только они узнали о сербской революции, это передвижение было отменено. Ваше превосходительство легко поймет значение этих фактов».

Бросается в глаза туманный характер письма-«предупреждения». «Я написал краткое и загадочное письмо, – так охарактеризовал сам Черчилль свое послание, – надеясь, что сам этот факт и то, что это было первое письмо, которое я посылал ему после моей официальной телеграммы от 25 июня 1940 года, рекомендовавшей сэра Стаффорда Криппса как посла, привлекут его внимание и заставят призадуматься [518].

Что же касается разведки Великобритании, то 1 апреля она пришла к выводу, что «движение немецких бронетанковых и моторизованных сил осуществляется, несомненно, с целью усиления военного давления на Россию и предотвращения вмешательства русских в немецкие планы на Балканах» [519]. Только 12 июня объединенное разведывательное управление Великобритании смогло со всей определенностью сообщить, что Гитлер решил напасть на Советский Союз [520].