Михаил Алексеев - 22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка

13 апреля 1941 г. в Москве был подписан Пакт о нейтралитете между СССР и Японией. Смысл этого пакта состоял не только в том, чтобы уменьшить угрозу войны на два фронта, но также была сделана попытка возобновить переговоры с Германией о присоединении к Тройственному пакту на условиях, сформулированных советской стороной 25 ноября 1940 г. Снова представлялось, что политическое урегулирование советско-германских отношений осуществимо. Заключение этого договора не явилось большой неожиданностью для Германии: первоначально Берлин подталкивал Токио к заключению такого соглашения, с целью удержать Японию от нападения на Советский Союз и подтолкнуть ее к нападению на Сингапур.

Пакт о нейтралитете не гарантировал безопасность Советского Союза на Дальнем Востоке. Советско-японское соглашение лишь «подтвердило статус-кво на Дальнем Востоке, но не укрепило его». В то же время пакт давал определенные преимущества как Советскому Союзу, так и Японии – «снижение вероятности войны на два фронта».

Документ не содержал гарантий в отношении взаимного отказа сторон от недружественных действий. Зафиксированное специальным протоколом взаимное признание интересов СССР в Монголии и Японии в Маньчжоу-Го не было радикальным соглашением о разделе сфер влияния, которое имелось в виду в случае присоединения СССР к Тройственному союзу. Сторонам также не удалось договориться по ряду ключевых территориальных вопросов. Вне рамок пакта остался вопрос о прекращении советской помощи Чан Кайши. Вместе с тем, советской стороне удалось добиться согласия Мацуоки на ликвидацию концессий на Северном Сахалине.

Как покажет развитие событий после 22 июня 1941 года, Япония не считала себя связанной пактом о нейтралитете. Примечательны слова, сказанные в этой связи 2 июля председателем Тайного совета Хара Ёсимити: «Кто-то может сказать, что в связи с пактом о нейтралитете для Японии было бы неэтично нападать на Советский Союз. Но Советский Союз и сам привык к несоблюдению соглашений. Если же мы нападем на Советский Союз, никто не сочтет это предательством. Я с нетерпением жду возможности для нанесения удара по Советскому Союзу. Я прошу армию и правительство сделать это как можно скорее. Советский Союз должен быть уничтожен» [550].

Япония не напала на СССР лишь потому, что не состоялся германский блицкриг летом 1941‐го и не были разгромлены советские войска в 1942‐м. Обязательства Москвы по пакту о нейтралитете утратили силу после принятия Японией в июле 1941‐го и проведения мероприятий по подготовке к наступательным военным действиям против СССР, получивших название «Особые маневры Квантунской армии» – сокращенно «Кантокуэн».

15 апреля поверенный в делах Германии в СССР доносил в германский МИД:

«Японский посол (генерал-лейтенант Ё. Татэкава. – М.А .), которого я сегодня посетил, сказал мне, что с заключением советско-японского пакта о нейтралитете в советском правительстве создалась очень благоприятная атмосфера, в чем его убеждал Молотов, который сегодня попросил его прийти немедленно для продолжения переговоров о торговом соглашении. Заключение договора [о нейтралитете] вызвало разочарование и беспокойство в Америке, где с интересом следили за визитом Мацуоки в Берлин и Рим.

Сотрудники здешнего японского посольства утверждают, что пакт выгоден не только Японии, но и Оси, что он благоприятно воздействует на отношения Советского Союза с Осью и что Советский Союз готов сотрудничать с Осью.

Поведение Сталина в отношении господина посла на вокзале во время отъезда Мацуоки рассматривается здешним дипломатическим корпусом в таком же духе. Часто высказывается мнение, что Сталин специально воспользовался возможностью продемонстрировать свое отношение к Германии в присутствии иностранных дипломатов и представителей прессы. Ввиду постоянно циркулирующих слухов о неизбежном столкновении между Германией и Советским Союзом это следует считать заслуживающим особого внимания. В то же время изменившаяся позиция советского правительства связывается здесь с успехами германских вооруженных сил в Югославии и Греции» [551].

16 апреля командующий британским экспедиционным корпусом генерал Уилсон объявил главнокомандующему греческой армией маршалу Папагосу о своем решении отойти на Фермопилы. Это значило, что англичане оставляли поле сражения. Под прикрытием арьергардов основные их силы оторвались от противника и благополучно достигли портов на юге Пелопоннеса.

«Расшифрованная телеграмма Вх № 6505,6510,6512

Начальнику Разведуправлпения

Генштаба Красной Армии

Токио, 18 апреля 1941 года

По радио.

ПЕРЕВОД.

Отто посетил Коное в тот момент, когда последний получил от Мацуока телеграмму относительно заключения пакта о нейтралитете. Все присутствовавшие, в том числе Коное были чрезвычайно рады заключению пакта. Коное немедленно позвонил об этом военному министру Тодзио, который не высказал ни удивления, ни радости, ни гнева, но согласился с мнением Коное, что ни армия, ни флот, ни Квантунская армия не должны опубликовывать какое-либо заявление в отношении нового пакта.

Во время обсуждения вопроса о последствиях пакта, вопрос о Сингапуре даже не поднимался.

Главное внимание всех присутствовавших было сосредоточено на вопросе о том, как использовать пакт для ликвидации войны в Китае. Если Чан-Кайши будет продолжать опираться на Америку, тогда было бы полезно обратиться еще раз к Америке с предложением достигнуть дружественного взаимоотношения с Японией в отношении Китая.

Отто полагает, что вышеуказанные пункты лягут в основу будущей внешней политики Японии.

Коноэ заявил Отто, что он полагает, что между Мацуока и Осима (посол Японии в Германии. – М.А .) имела место стычка в Берлине, так как Осима прислал телеграмму, в которой выражает свое недовольство поведением Мацуока в Берлине.

Когда Отто впоследствии спросил Коное прямо, как в отношении Сингапура, Коное ответил, что этим вопросом очень интересуются германский посол Отт и другие люди.

Как бы то ни было, Отто полагает, что в случае, если Англия будет терпеть дальнейшие поражения, как сейчас, то вопрос об атаке Сингапура снова встанет очень остро, и если не сейчас, то через некоторое время.

№. 110,111,112 РАМЗАЙ.

Расш. Малинников. 01.40 21.4

Перевел: Добровинский.

Адресату.

Панфилову.

Дронову.

В реестр.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: НО3

Переговорить по № 110–112 и № 113. Г.».

«Отто» – псевдоним ценнейшего агента резидентуры «Рамзая» – Ходзуми Одзаки. Фумимаро Коноэ – премьер‐министр Японии. Степень откровенности принца Коноэ с Одзаки свидетельствует об уровне их отношений, а также о возможности через последнего отслеживать действия германского посла Отт. До сих пор в Центре не удосужатся «развести» псевдоним агента и фамилию немецкого посла.