Дмитрий Харламов - Сказание о верном друге. Тайна седого тугая

Еще бы! В долине новость — в большой норе поселились незнакомые двуногие звери.

Шакал шарахнулся от рыжих волков и поскакал к зарослям, откуда ветер нес запах тигра. Одноглазый искал защиты у могучего зверя. Что-то напугало его.

А случилось вот что…

Одноглазый шакал ночь напролет рыскал возле большой горы, подкарауливая мышей и крыс.

Забрезжил рассвет, когда он почуял незнакомый запах. Этот запах манил шакала, сулил обильную еду и пугал, заставлял прижиматься к земле при каждом шорохе.

Врожденное любопытство толкало вперед, к неизведанному. Врожденная трусость велела сторониться незнакомого. Любопытство победило.

Осторожно прокравшись сквозь колючие заросли боярышника, Одноглазый ползком преодолел небольшую поляну, покрытую мягкими стеблями высохшей травы, и залег в мшистых корневищах дряхлой орешины.

Отсюда виднелось черное отверстие громадной норы. Старый шакал знал эту нору.

Однажды он ступил робко на холодные камни, в темень пещеры, прислушался к ее мертвой тишине. Чуть тянуло сыростью, но пищей не пахло. Воздух чистый, холодный. Можно убираться восвояси.

В этот момент шакал заметил в темноте зеленоватое светящееся пятно. Глаз? Кто прячется там?

Звонкий протяжный крик донесся из черной глубины, и сотни голосов подхватили его: «уи-ит, уи-ит, уи-ит!»

Шерсть Одноглазого встопорщилась, он присел от страха на задних лапах, заскулил и попятился к выходу, а потом стремглав бросился прочь.

И вот он снова у лаза в страшную нору. Но теперь оттуда исходит вкусный теплый запах.

Шакал сделал еще несколько скользящих шагов к цели, и тут из темной дыры появилось незнакомое существо.

Оно передвигалось на двух ногах. На теле болталась дырявая шкура барана. Ни опасных когтей, ни клыков, ничего угрожающего.

Существо потерло глаза верхними свободными лапами, огляделось по сторонам и увидело шакала, притаившегося за камнем.

Взгляд незнакомца будто прижал Одноглазого к земле. О! Этот недобрый взгляд! В нем нет страха слабого, беззащитного существа, подобного косуле или джейрану, в нем сила и что-то еще, от чего зверьку стало не по себе.

Шакал хотел отвести глаза в сторону и не мог. Хотел убежать, — лапы не повиновались. Послушное мускулистое тело оцепенело.

Из норы показалось второе такое же существо.

Первый незнакомец указал ему на притаившегося шакала, и тот вдруг топнул ногой и издал презрительный возглас.

Шакал шарахнулся в чащу боярышника, до крови обдирая бока о колючки.

У ручья он перевел дух и полакал воды.

Ну, скоро узнают двуногие, остры ли зубы у тигра, повелителя долины.

Показавшееся над горизонтом солнце еще не прогнало промозглого ночного холода.

Людей было немного, они отчаянно зябли в своих дырявых одеждах.

Тесной кучкой, поминутно оглядываясь по сторонам, медленно тащились охотники по берегу шумливого ручья.

У водопоя остановились, пригляделись к следам оленей, косуль, кабанов. Прошли по тропке к редким колючим зарослям и стали торопливо копать яму палками и осколками камней.

Серые волки держались в отдалении. Они крались за добычей.

Осторожность заставляла их терпеливо, издали приглядываться к незнакомцам.

Волки неторопливы, добыча редко ускользает от них, даже и более быстроногая, чем эти двуногие медлительные существа. Да и голодные времена еще не наступили.

Вожак — громадный, сильный зверь — качнул хвостом и спокойным, уверенным шагом двинулся к кучке копошащихся в земле двуногих.

Остальные волки рассыпались широкой цепью, а старая волчица с частью стаи и сеголетками [1] Сеголетки — молодые волки последнего помета. стала обходить людей, отрезая им путь к бегству.

Но люди продолжали торопливо ковыряться в яме и не чуяли врагов.

Вот сейчас кто-то из двуногих увидит могучего волка, и сердце его дрогнет, и глаза побелеют от ужаса, и он закричит визгливым голосом, от которого замрут на миг его сородичи.

Толкаясь и вопя, побегут они, не разбирая дороги, и отдадут бегу все силы…

Волки будут преследовать их неспешным наметом, спрямляя свой путь, срезая углы.

От этого неотвязного преследования страх затуманит ум бегущих, силы иссякнут, как вода, скатывающаяся с гор после кратковременного ливня.

Тогда они потеряют последнюю способность к сопротивлению.

Наиболее слабые будут отставать и падать…

Первым увидел волков двуногий со шкурой козы на спине. Увидел и вздрогнул, но не закричал и не побежал.

Все пошло совсем не так, как всегда.

Двуногие испугались. Они перестали копать и взялись за острые палки и дубинки.

Из ямы выбрался мохнатый крепыш, нагнулся к земле и вдруг с грозным криком, свирепо оскалившись, сделал резкое движение.

Большой камень просвистел в воздухе и тяжко ударил в бок одного из волков, рядом с вожаком.

Тот, коротко взвизгнув от боли, повалился и пополз в кусты.

Вожак оглянулся на стаю. Сквозь ярость и жажду крови на самом донышке глаз собратьев увидел он искорки смятения.

Быки тоже не бегут от волков, они становятся в круг и выставляют острые рога. Опасно приближаться к ним. Но эти двуногие достают волков издали: их камни больно ранят за много шагов.

А крепыш снова нагнулся к земле, и опять просвистел в воздухе увесистый камень, ударился в землю перед носом вожака, обдал его комками взрытой земли.

Молодые волки забеспокоились, закружили на месте и отступили в заросли.

Вожак неторопливым шагом повернул вслед за ними. Над головой просвистел третий камень. Вожак не дрогнул. Лучше упасть с размозженной головой, чем показаться стае трусливым шакалом.

Люди вскоре закончили рытье ямы, тщательно прикрыли ее сверху камышами и травой.

Настороженной кучкой, оглядываясь по сторонам и обходя заросли, уходили они к своему логову, к большой горе.

Волки подступили к замаскированной яме. Незнакомый им до сих пор запах людей чувствовался тут остро.

Странные, непонятные звери эти двуногие.

Злоба душила вожака. Хотелось пуститься следом, догнать и напасть. Но опыт и древний инстинкт говорили ему, что перед ним опасный противник, заставляли сдерживаться.

Необычная схватка у ямы обескуражила, смутила матерого волка. Как он ненавидел сейчас этих двуногих, ненавидел так же люто, как своего заклятого врага и соперника — тигра!

Стая разделилась на группы, по нескольку зверей в каждой, и рассыпалась: одни — в поисках добычи, другие забрались в глухую чащу подремать до темноты.

Сон не шел к вожаку. Неутихающее беспокойство подняло его, как только розовый свет заката разлился в холодеющем воздухе. С волчицей и тремя молодыми волками кружным путем подошел он к водопою с наветренной стороны.