Дмитрий Харламов - Сказание о верном друге. Тайна седого тугая
- Название:Сказание о верном друге. Тайна седого тугая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1985
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Харламов - Сказание о верном друге. Тайна седого тугая краткое содержание
Сказание о верном друге. Тайна седого тугая - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Всякий зверь хочет жить в своей стае, — повторил Лан слова отца, показавшиеся ему мудрыми и убедительными. — Он волк, бегает на четырех ногах, а мы, люди, на двух… Нашего собу теперь не удержать силой.
Тем временем несколько голодных волчат-детенышей с жадностью набросились на кость, оставленную волком.
Неподалеку от стаи, рядом с взрослым волком, волчата чувствовали себя уверенно, да и голод заставлял их забыть об осторожности. Запах людей за последнее время они ощущали каждый день, и люди не внушали им страха. Поэтому Муна сумела подобраться к ним совсем близко…
И вот уже один волчонок заскулил, завертелся на месте, стараясь освободиться от петли на шее.
Остальные волчата тотчас отскочили от пищи, поджав хвосты.
Визг волчонка встревожил стаю. Волчица-мать с угрожающим ворчанием приблизилась к девочке, но волк-соба так грозно зарычал на волчицу, что та отступила, хотя и продолжала ворчать.
Муна ласкала и теребила волчонка, увертываясь от его зубов, подсовывала под нос мясо и всячески старалась успокоить.
— Пусть у нас будет новый соба, если мы не может взять с собой нашего.
Лан сообразил, что, пожалуй, Муна права. Как он сам не додумался до этого! Но тут же рассердился на девочку: как смеет она поступать вопреки мудрым словам вождя! Хотя ведь она не слышала этих слов. И потом… Один раз волк уже вырос рядом с ними. Не только вырос… Если бы не волк-соба, они, наверное, не добрались бы до своего племени…
Но пора поспешить.
Муна с упирающимся волчонком на привязи и Лан торопливо пошли к ущелью.
Обернувшись, мальчик увидел с радостью и удивлением, что соба следует за ними, а в нескольких шагах за волком бежит волчица-мать, ее волчата и несколько молодых неопытных зверей.
Бо́льшая часть стаи по-прежнему оставалась на пригорке и провожала глазами людей и своих собратьев, пока темный зев ущелья не втянул их в свое чрево.
Теперь Лан, Зурр и Муна с волчонком спешили к ущелью единой стайкой.
Сердце у Муны радостно стучало.
Волчонок время от времени пытался освободиться от привязи, однако скулить перестал, оттого, может быть, что рядом, совсем близко от него, бежал большой сильный волк, а сзади мать.
Остальная группа зверей держалась на почтительном расстоянии.
Буйная радость овладела Ланом, когда звери вместе с ними вошли в ущелье. Пританцовывая на плоских камнях, оглаженных водой речки, он запел громко и задорно, как тогда в горах, когда они с соба добыли первую косулю:
Соба остался с нами,
Трум-бум-бу! Трум-бум-бу!
Не страшны нам большие звери,
Трум-бум-бу! Трум-бум-бам!
Будут другие соба,
Трум-бум-бу! Трум-бум-бу!
Друзья они людям таж,
Трум-бум-бу! Трум-бум-бам!
Муна восторженно повторяла слова и припевку, напоминающую ей веселый говор тум-тума в руках Уруны. Даже мрачный Зурр заулыбался, ему тоже понравилась песенка Лана…
Вечером у костра Лан пересказал отцу и собравшимся вокруг охотникам легенду Мудрого Ауна о Таже и Матери-Оленихе. С удовольствием, как заклинание, повторил он слова, врезавшиеся ему в память:
— «Вождь Таж был как див, которому повинуются звери…» А наш соба… Разве он не повинуется людям? Разве не помогал он на охоте? Разве не дрался с медведем, и с волком, и с тигром?
Лан поглядел на отца с торжеством, обвел взглядом лица охотников.
Долго обдумывали мужчины слова молодого охотника.
— Да, — сказал наконец Большой Орел, — волк-соба помогает и повинуется людям. Он охотится для племени и дерется со зверями, как будто он соплеменник наш… Мудрость предков велит нам жалеть соба и его собратьев, как людей.
Потом вождь велел Уруне принести пучок душистых трав для Большого Костра и, когда клубы белого дыма поползли вдоль вздыбившихся в звездную высь черных стен ущелья, торжественно сказал:
— Пусть каждый охотник скажет слово у чистого Огня не делать зла соба, друзьям нашим, будто это детеныши. Пусть соба живет в жилище людей и пищу получает на общем дележе… Я, Большой Орел, вождь, говорю слово…
— Я, Орлиный Глаз, охотник, говорю…
— Я, Коготь, охотник, говорю…
— Я, Ястреб, охотник, говорю…
— Я, Медведь, охотник, говорю…
— Я, Сокол, охотник, говорю…
— Я, Олень, охотник, говорю…
Все до одного охотники дали торжественный обет и надолго замолчали, как бы подчеркивая нерушимость торжественных слов.
Потом Лан и Зурр собрали в козью шкуру кости — объедки племени, положили туда же часть тушки сайгака — ужин волков.
По пути к волкам задержались возле Муны, которая увлеченно забавлялась с волчонком, и потащили волчье угощение дальше.
Спустившись на несколько уступов вниз, мальчики стали вглядываться в темноту. Где-то здесь во мраке схоронились волки, Лан видел их в сумерки.
— Соба, твои друзья Олень и Медведь принесли пищу, — негромко сказал Лан.
Глаза немного привыкли к темноте, и мальчики увидели волка-соба рядом с собой. Остальные звери не показывались.
Ребята вывалили волчью долю посреди небольшой каменной площадки и удалились.
Долго удовлетворенно прислушивались они сверху к хрусту костей на крепких зубах, к обиженному повизгиванию молодняка и недовольному ворчанию старших зверей.
Звери ели пищу, принесенную человеком, пахнущую человеком, их другом, не врагом.
ТАЙНА СЕДОГО ТУГАЯ

Глава первая
ПУЛАТ
Ура! Мы победили! Да здравствует бабушка! Да здравствует Серафим Александрович!
Оказывается, они знакомы с моей бабушкой, вот чудо-то, вот повезло!
25 мая, 1962 года
Из дневника П. ХангамоваАвтобус заурчал, дал несколько гудков, словно пригласил в дорогу. Пассажиры, разомлевшие от жары, оживились, начали торопливо прощаться с родными, знакомыми и усаживаться на свои места.
Лицо бабушки сразу погрустнело. Пулат даже испугался, как бы она не заплакала. Почему это взрослые так переживают из-за пустяков?
Наконец поехали, и, когда автостанция исчезла из виду, он облегченно вздохнул и радостно сказал Радику:
— Даешь тугай!
По правде говоря, было боязно, что мама в последний момент помешает отъезду, но этого, к удовольствию друзей, не случилось.
Сколько шуму было дома, когда он заикнулся о поездке на Сырдарью! Мама кричала, лучше она пошлет его в пионерский лагерь, по крайней мере, там организовано четырехразовое питание и меньше риска сломать шею, утонуть или быть ужаленным змеей.
А бабушка сказала: будь она на месте мамы, она не препятствовала бы формированию характера молодого человека, но мама сама бесхарактерная — уже четвертый год не может закончить диссертацию. Где уж ей уважать характер сына! И почему, собственно, Пулату не поехать под присмотром опытного человека, достойного педагога? Чем он, Пулат, хуже Радика Донского? Не увечный, не слабоумный.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: