Сергей Войтиков - За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Характерно, что на собрании актива работников учреждений ЦИК СССР и ВЦИК по обсуждению итогов Февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) М. И. Калинин окончательно открестился от Бухарина со товарищи, то есть И. В. Сталин окончательно перетянул на сторону генеральной линии партии калининско-ворошиловский буфер: «Троцкисты, теперь правые и зиновьевцы – все они сейчас являются агентами международной капиталистической банды» [639]. Естественно, Калинин не преминул заметить, как за границей «…со скрежетом зубовным встретили нашу Конституцию» [640]. «Всесоюзный староста» не был бы «всесоюзным старостой», если бы и в ситуации 1937 г. не выдал очередную «шутку», призвав собрание к некоему социалистическому соревнованию в критике и самокритике: «Я не возражаю, если меня покритикуют. Можете как угодно критиковать. У вас есть большие удобства для этого. В сущности ни на одном собрании нет такого, как у нас, вам только договориться, и работающие в ЦИК будут знать о руководителях ВЦИК и наоборот. Сговорились – и давай критиковать. Даже с этой стороны какие преимущества вам судьба дала!» [641]Калинин призвал не стесняться в критике, то есть прямо призвал к чистке собственных рядов: «…наша критика должна быть направлена на то, чтобы нас окружали люди, которым можно доверять полностью. Если вы на первом собрании не развернете критику, на втором собрании будет хуже. Вам надо меня, Акулова и Киселева (секретарей союзного и российского ЦИКов – соответственно. – С.В .) приучить к этому. Может быть, [мы] сначала немного покоробимся, но ничего тут страшного нет. Это одно из могучих средств к бдительности» [642]. Завершал все прозрачный намек на необходимость чистки аппарата ЦИК – видимо, все-таки российского [643]. К тому времени Калинин был уже готов сдать любого из своих сотрудников.

Л. Д. Троцкий вполне объективно написал в «труде» о И. В. Сталине: «Параллельно с истреблением оппозиции шло его личное обоготворение. Шла перестройка его биографии, ему приписывались черты, которых он не имел, качества, которыми он не располагал, подвиги, которых он не совершал. Между тем, среди оппозиционеров и вполне искренно раскаявшихся были сотни и тысячи людей, которые с ним близко соприкасались, которые знали его прошлое, которые разделяли с ним тюрьмы и которых нельзя было обмануть, хотя бы они и делали все от них зависящее, чтобы быть обманутыми. По мере того как прежде в пропаганде, в печати, в школах поднималась волна отвратительного византийства, Сталин никак не мог терпеть на ответственных административных постах людей, которые знали правду и которые сознательно говорили ложь в качестве доказательства своей верности вождю. К преданным, но знающим прошлое, Сталин относился, пожалуй, с большей враждою, с большей неприязнью, чем к открытым врагам. Ему нужны были люди без прошлого, молодежь, которая не знала вчерашнего дня, или перебежчики с другого лагеря, которые с первых дней смотрели на него снизу вверх, ему необходимо было полное обновление всего партийного и советского аппарата» [644]. В термин «советский аппарат» в данном случае входили и высшие государственные органы.

20 марта 1937 г. Партгруппа Президиума ВЦИК собралась для решения единственного вопроса – «О порядке выдачи сельсоветами и горсоветами справок о социальном положении» [645]. Что характерно, указанный вопрос внес на обсуждение председатель ЦИК СССР и ВЦИК М. И. Калинин. Резолютивная часть наводит на определенные размышления о судьбе Конституции СССР 1936 г. и конституций союзных и автономных республик: «Указать сельсоветам и горсоветам, что в связи с принятием новой Конституции СССР не вносится (вместо данной, более осторожной формулировки первоначально стояла следующая – «… новой Конституцией СССР не внесено…». – С.В. ) никаких изменений в порядок выдачи справок о соцположении или заполнения гражданами соответствующих анкет и порядок выдачи и заполнения указанных документов остается прежний» [646]. Данное решение во всех отношениях показательно еще и потому, что объемные анкеты со множеством пунктов заполнялись в отделах кадров на всем протяжении советской эпохи (даже если оставить открытым вопрос о современном положении дел).

16 июня 1937 г. в Минске покончил с собой А. Г. Червяков – председатель Белорусского ЦИК, один из четырех людей, ставших после образования Советского Союза его формальными руководителями [19], а 21 июня выбросился из окна 5-го этажа здания НКВД арестованный председатель СНК Белорусской ССР Н. М. Голодед [647]. Оба они были «записаны» компетентными органами в главы «Польской группы нацдемов» [648]. На Червякова и Голодеда были получены показания, что якобы оба они имели «стародавние связи с польскими правительственными кругами» и росли «на дрожжах польского генштаба» [649].

Летом и осенью 1937 г. арестовывали глав и других союзных республик [650], а Партгруппа Президиума ВЦИК только и занималась выводами российских парламентариев из Президиума ВЦИК и ВЦИК, причем по мере построения социализма классовая борьба обострялась – в строгом соответствии с логикой вождя народов.

1 июня на заседании Партгруппы Президиума ВЦИК было дано разрешение на арест органами НКВД члена ВЦИК 16-го созыва Кольбрус М. И. [651]и было принято пять решений «О выводе из состава членов ВЦИК 16-го созыва…», [652]связанных с тотальным политическим террором: 1. «Вывести Ушеренко Абрама Борисовича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за участие в контрреволюционной, троцкистско-зиновьевской, террористической организации» [653]. 2. «Вывести Пивоварова Ивана Никифоровича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за участие в контрреволюционной, вредительской организации» [654]. 3. «Вывести Светикова Ивана Петровича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за участие в контрреволюционной, троцкистско-зиновьевской террористической организации». 4. «Вывести Головина Василия Федоровича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за участие в контрреволюционной, троцкистско-зиновьевской террористической организации» [655]. 5. «Вывести Колотилова Николая Николаевича из состава членов ВЦИК 16-го созыва за участие в контрреволюционной организации» [656]. Завершали все пять пунктов протокола два одинаковые предложения: «Настоящее постановление внести на утверждение очередной сессии ВЦИК. Настоящее постановление включить в протокол Президиума ВЦИК» [657].

10 июня на заседании Партгруппы Президиума ВЦИК, состоявшемся под председательством М. И. Калинина, было принято в ординарном порядке по вопросу, заранее внесенному в повестку дня Н. Ф. Новиковым, решение о выводе 7 человек (Х. М. Камбиева, Г. Ф. Овчинникова, А. В. Одинцова, И. Т. Касилова и А. М. Арнольдова) из состава ВЦИК «за участие в контрреволюционной вредительской организации» [658], а по докладу М. И. Калинина, сделанному непосредственно на заседании, было постановлено вывести «из состава кандидатов в члены Президиума ВЦИК 16-го созыва Эйдемана Р. П. за участие в контрреволюционной организации» и «из состава членов Президиума ВЦИК 16-го созыва Уханова К. В. за участие в контрреволюционной организации» [659]. Это были не статисты, а видные деятели большевистской партии: К. В. Уханов в недавнем прошлом руководил Московским областным исполкомом (а до выделения Москвы из Московской области в самостоятельную административно-хозяйственную и партийную единицу еще и советско-хозяйственным механизмом столицы СССР), а Р. П. Эйдеман был военным деятелем, принимавшим активное участие в работе Партгруппы Президиума ВЦИК [660].