Джеймс Хоус - Краткая история Германии

Маска римского всадника, найденная в Калькризе

Как следствие, почти все опорные пункты Рима к востоку от Рейна вскоре подверглись разрушению. Это было сокрушительное поражение, но римляне не перестали строить планы завоевания Германии. В 14–16 гг. сын Друза Германик взял реванш, опустошив германские земли. Ему удалось разбить Арминия и его союзников на берегах реки Везер. По преданию, накануне боя Арминий и его брат Флав, сохранивший верность Риму, обменялись язвительными репликами на латыни. Германик, подобно шекспировскому Генриху V, подтянул войска тайно, под покровом ночи. К утру германцы были уничтожены. Как пишет Тацит, «на протяжении десяти тысяч шагов все было усеяно их трупами и оружием». [3] Тацит Корнелий. Анналы. Перевод А. С. Бобовича. Вскоре после этого Арминия/Германа, первого национального героя Германии, при невыясненных обстоятельствах убил один из его приближенных.

Рейнланд вновь стал безопасным. Римская армия, подобно любой другой, предпочитала городским юнцам крутых парней из захолустья и охотно вербовала германцев на службу. В период римского завоевания Британии подразделения германцев, облаченных в доспехи, переплыли Темзу, чтобы одержать победу в судьбоносной битве на реке Медуэй. В личной гвардии императора было так много германцев, что граждане Рима называли ее cohors Germanorum – «германская когорта». Поставка солдат Риму стала основой экономики Рейнланда.

Для Рима наступили блаженные времена – почти сто лет мира, стабильности и процветания под властью «пяти хороших императоров» – Нервы, Траяна, Адриана, Антонина Пия и Марка Аврелия. Римская империя продвигалась вперед по всем фронтам, в том числе в Германии. Лишь недавно стало известно, как далеко она зашла. Примерно в 20 г. древнегреческий историк и географ Страбон писал: «Римляне пока не добрались до земель за Альбисом [Эльбой]». Но уже в 150 г. Птолемей, великий ученый из Александрии, изобразил Великую Германию – Germania Magna – куда более обширной.

Великая Германия Птолемея

До последнего времени считалось, что карта Птолемея в основном чистая выдумка. Однако в 2010 г. группа ученых из Берлинского технического университета проанализировала одну из недавно обнаруженных версий этой карты современными методами и пришла к выводу, что она гораздо точнее, чем полагали ранее. Едва ли ее мог составить человек, который сидел в библиотеке на североафриканском побережье, не имея доступа к данным военной топографии. По мнению исследователей, в начале II в. римская армия досконально изучила земли на востоке – до Вислы на территории нынешней Польши.

Хотя римляне хорошо изучили земли германцев, они так и не сумели завоевать их полностью. На самом деле судьба этих территорий во многом определялась границами распространения власти Рима. А на этот счет у нас нет сомнений, ибо следы пребывания римлян сохранила почва.

Трудно назвать точные даты, но не позднее 100 г. римляне окончательно подчинили себе юго-западную часть Германии. Примерно в 160 г. они закрепили свои завоевания, возведя вдоль границ цепь фортов и укреплений, известную под названием limes Germanicus – Верхнегерманско-ретийский лимес. Эта линия шла вдоль Рейна, затем поворачивала на восток, тянулась вдоль берегов Майна (по сей день считается, что именно лимес делит Германию на Северную и Южную), а оттуда – на юго-восток до нынешнего Регенсбурга.

Эта линия укреплений стала Великой европейской стеной: более 550 километров оборонительных сооружений со сторожевыми башнями, многие из которых частично сохранились. Долгие годы историки по непонятным причинам игнорировали лимес, но в последние десять лет ему наконец стали уделять должное внимание. До самого конца этой книги следует помнить, как велика была та часть Германии, которой управляли римляне.

Если наложить линию лимеса на карту современной Германии, она охватывает Кельн, Бонн, Майнц, Франкфурт, Штутгарт, Мюнхен и австрийскую Вену. Города к востоку от лимеса, такие как Дуйсбург, были форпостами римлян. Иными словами, все крупные города нынешней Австрии и Западной Германии, кроме Гамбурга, выросли на территории Римской империи или под ее бдительным оком.

Самый известный римский источник, посвященный древним германцам, – это сочинение Публия Корнелия Тацита «Германия» (ок. 103 г.). Подобно Цезарю, Тацит считает германцев полной противоположностью римлянам. Впрочем, он не видит в этом ничего дурного, поскольку убежден, что его развращенные роскошью соотечественники вырождаются, погрязнув в пороках и раболепствуя перед императорами. Пусть германцы – варвары, но это благородные создания, не испорченные «соблазнами зрелищ и пиров».

Позднее патриоты будут ссылаться на труд Тацита, доказывая, что германцы никогда не подвергались романизации. Но на самом деле автор преследовал совершенно иные цели. Для римлян, как и для более поздних носителей имперских взглядов, не было ничего приятнее, чем читать истории о благородных дикарях – особенно когда они повержены. Если завоевать их было нелегко, это лишний раз подтверждает их благородство. В 1745 г. вся Англия с ужасом ждала вторжения шотландских горцев. Никому не приходило в голову идеализировать их. Но, как только они были разбиты в сражении при Каллодене, британская армия тут же начала использовать их как ударные части, а английская публика полюбила рассказы об их природной храбрости и неиспорченной натуре. То же самое можно сказать о римлянах и германцах в 100 г. Последнее серьезное восстание в Германии вспыхнуло в 69–70 гг., и это произошло лишь потому, что отборные римские подразделения, состоящие из германцев, были возмущены решением императора расформировать свою личную охрану, cohors Germanorum . Читая Тацита, римские граждане могли спокойно наслаждаться историями про собственных благородных дикарей.

Хорошо известно высказывание Тацита о чистоте крови германцев, которые не вступают в смешанные браки с соседними народами и имеют характерный облик: голубые глаза, рыжие или русые волосы, рослые тела. Реже вспоминают другое его наблюдение: изначально Германия была ограничена на севере океаном, на западе – Рейном, на юге – Дунаем, но ее и малоизвестные племена, которые жили на востоке, разделял лишь обоюдный страх. Тацит нажал на великий рычаг немецкой истории: было непонятно, где заканчивается территория Германии на востоке.