Александр Дюма - Мадам Лафарг

«Монпелье, 13 декабря. Мария Каппель по-прежнему больна. Ее желудок не принимает никакой пищи. Вид тюремной одежды, которую ей предлагают надеть, приводит ее в такое отчаяние, что состояние ее только ухудшается. „Я никогда не надену ливреи бесчестья!“ – восклицает она, сотрясаясь от конвульсий на кровати, с которой так ни разу и не поднялась. Навещать ее по-прежнему запрещено. Только родственники, проживающие в Монпелье, имеют право по воскресеньям видеться с ней, и то лишь несколько минут. Комод, бюро, которые ей прислали, были отправлены обратно. Ее камера ничем не отличается от всех остальных. Можно сказать одно: несмотря на то, что Мария Каппель по состоянию здоровья еще не надела тюремной одежды и не приступила к исправительным работам, она чувствует тяжесть наказания едва ли не острее всех прочих заключенных. Все кончено теперь для этой женщины, для которой и закон, и человечность требуют забвения и молчания». («Газетт де Трибюно», № 4584, 18 декабря 1841, с. 260)

«Часы заточения», кн. IV. IV

«Часы», кн. IV, VI, с. 102

«Часы», кн. IV, VII

Бочка (или сундук), сделанная из дерева и утыканная изнутри гвоздями, – орудие пытки, так пытали, согласно историкам, римского консула (267 до н. э.) Регула, который погиб мучительной смертью в Карфагене

«Часы», кн. III, П, с. 61-62

«Часы», с. 73

«Часы», кн. III, IX, с. 73-74

«Часы», кн. III, XIV, с. 83

«Часы», кн. III, XIV, с. 84

«Часы», кн. IV, II, с. 93

«Часы», кн. IV, IX, с. 105-106

«Часы», кн. IV, XI, с. 107-108

«Часы», кн. IX, XI, с. 108-109

Намек на Поля Пелизона (1624-1693), заключенного в Бастилию после того, как впал в немилость Фуке

Дюма с некоторыми вариациями передает дорожное происшествие, о котором рассказывает в главе «Лагерь Сменду» в кн. «Велос, или Танжер, Алжир и Тунис», Кадо и Бертоние, 1851, с. 157-168; Сменду находится в двадцати семи километрах от Константина по дороге на Филипвиль. Писатель провел в Сменду ночь с 21 на 22 декабря 1846 г

В третьей эклоге «Буколик» Виргилия соревнуются в пении Дамет и Меналк, судит их Палемон. В седьмой эклоге Мелибей (Мелибеус) побуждает соревноваться в пении Коридона и Тирсиса

«Подражание Христу» – анонимный трактат, который в настоящее время приписывают Фоме Кемпийскому (1380-1471), канонику монастыря Святой Агнессы

Намек на книгу Ксавье де Местра «Путешествие вокруг моей комнаты», Лозанна, 1795

Письмо Марии Каппель, сопровождающее написанные в тюрьме стихотворения в прозе, было опубликовано в «„Часы заточения“, автор мадам Лафарг, рожденная Каппель». «Мушкетер», данные процитированы выше

Сына Симона Коллара, получившего пост в Алжире, звали не Эжен – Эжен жил в Монпелье, – а Эдуард, см. «Часы заточения»: «Его брат[Эдуард

В июне 1839 г. Мария Каппель гостила в Бюзани у мадам де Николаи, в это время у виконтессы де Леото, рожденной Марии де Николаи, приехавшей навестить свою мать, исчезло бриллиантовое ожерелье. Бриллианты были найдены при обыске в Легландье. В «Мемуарах» мадам Лафарг утверждает следующее: ее вовлекли в любовную интригу: Мария де Николаи в юности была влюблена в Феликса Клаве, молодого романтичного испанца. Затем она вышла замуж за виконта де Леото, и однажды в Опере Марии показалось, что она узнала Клаве среди статистов. У Клаве оставалась компрометирующая Марию переписка. Страшно испуганная, желая получить ее обратно, она передала свои бриллианты мадам Лафарг с тем, чтобы та обратила их в деньги и купила молчание Клаве. Дело о бриллиантах слушалось в уголовном суде города Брива под председательством г-на Лавиаля де Масторель с 9 по 15 июля 1840 г. Мадам Лафарг была осуждена на два года заключения

«Лягушка, которая хотела сравниться с волом». Басни, кн. I, III

Бекингем : этот анекдот, рассказанный в IX главе «Трех мушкетеров», фигурирует в предисловии к «Неизданным мемуарам Луи-Анри де Ломени графа де Бриен, государственного секретаря при Людовике XIV, опубликованным с рукописного автографа вместе с очерком нравов и обычаев XVII века, написанным Ф. Барьером», Понтьё и Си, 1828, с. 35-36 (сборник А-Z, том А, с. 7)

Апокрифическое письмо, составленное на основании «Часов заточения», кн. XI, I, с. 221-229

Исход, 17; 5-7. Иоанн, И; 32-44

Примечание Дюма: я хорошо знал м-ль Грувель и в дальнейшем расскажу о ней

«Часы», кн. XI, I, с. 221-229

А. Дюма воспроизводит далее гл. СLХХХ «Моих воспоминаний»

Полотно Леонора Мериме «Невинность, позволяющая пожрать себя змее»(1791) сгорело в 1870 г. во время пожара в доме Проспера Мериме

«Театр Клары Гасуль» включает десять комедий, драм или одноактных пьес, опубликован в 1825 г. («Испанцы в Дании», «Женщина и дьявол, или Искушение св. Антония», «Африканская любовь», «Инес Мендос, или Побежденный предрассудок», «Инес Мендос, или Победа предрассудка», «Небеса и ад»). В 1830 г. Мериме их дополнил «Каретой святых даров» и «Случайностью», затем в 1842 г.«Семьей Карвахаль» и «Жакерией»; «Этрусская ваза», новелла, 1830; «Коломба», новелла, 1840; «Венера Ильская», новелла, 1837

Феликс Дарсе (1814-1847) трагически погиб, сгорев во время взрыва газа (см. «Монитер универсель», 1847, с. 347), был сыном Жана Пьера Жозефа Дарсе, а значит, мадемуазель Дарсе была его тетей

«Письма м-м де Севинье ее дочери и друзьям», новое упорядоченное издание, снабженное пояснениями и историческими комментариями, дополненное письмами, фрагментами, заметками о м-м де Севинье и ее друзьях, эклогами и другими произведениями в прозе и стихах, неизданными или малоизвестными, собранные Ф.-А. Грувелем, Париж, Босанж, Массой и Бессон, 1806, 11 томов

Именно так написал о его голосе Клери в «Дневнике, передающем происходящее в башне Тампль»

Варенн-Жарси, неподалеку от Буасси-Сен-Леже

Процесс начался в понедельник 7 мая 1838 г. в суде присяжных округа Сены, председательствовал Делаэ, главным обвинителем был Франк-Карре. Состоялось девятнадцать заседаний. Приговор вынесли 25 мая. Полные отчеты о заседаниях суда можно прочитать в «Ле Националь», 8, 9, 10, 11, 12, 13, 15, 16, 17, 18, 20, 22, 23, 24, 25 и 26 мая 1838 г. Араго был адвокатом Юбера, Жюль Фавр защищал м-ль Грувель

Ошибка Дюма: Лора Грувель умерла в хосписе города Тура 21 декабря 1856. Ее смерть засвидетельствовали два служащих хосписа, никаких сведений об умершей у них не было