Алина Горделли - Молчание «Карпатии»

Несколько крупных взмахов веслами, и шлюпка оказалась под защитой корпуса «Карпатии».

У Рострона вырвался одобрительный возглас:

– Какой молодец! – и тут же:

– Мистер Дин, помогите шлюпке причалить с помощью багров, подготовьтесь принять пассажиров. Шлюпку придется бросить, у нас для нее больше места нет. Офицера, управлявшего шлюпкой, – ко мне на мостик.

– Айэ-айэ, сэр! – первый помощник капитана Хоррэс Дин отправился выполнять приказ.

– Мистер Биссет и мистер Риис, продолжайте осматривать акваторию. Боксэл мог ошибиться по поводу количества шлюпок. Отслеживайте спасательные жилеты в воде, хотя вряд ли кто мог остаться в живых на плаву в ледяном океане, температура воды чуть выше точки замерзания.

Третий помощник капитана Эрик Риис продолжил исследование акватории.

– Сэр, – обратился к капитану Джеймс Биссет. – Несколько раз приходили от доктора МакГи с просьбой срочно к нему спуститься, но я не стал вас беспокоить во время маневрирования, как и было велено. – Биссет еле заметно улыбнулся. На самом деле было сказано: «Если кто-то попадется мне под руку, разорву на части!».

– По какому поводу? Кто-нибудь серьезно заболел, ранен?

Кроме врача, никто не имеет право вызывать к себе капитана корабля. Ирландец Фрэнк МакГи был главным корабельным врачом «Карпатии». Во время марш-броска «Карпатии» к «Титанику» Рострон определил его заняться пассажирами первого класса. Итальянскому доктору Витторио Ризикато было поручено организовать госпиталь во втором, а венгру Арпаду Лендъелу – в третьем классе. Однако, из всех врачей только Лендъел имел опыт оказания неотложной помощи. Поэтому капитан Рострон попросил его осматривать пассажиров «Титаника» прямо на палубе, прежде, чем направлять в соответствующий госпиталь. Рядом с ним должен был находиться старший стюард, чтобы составить точный список взятых на борт людей.

– Что-то по поводу мистера Исмея, сэр!

Рострон вздохнул с досадой. Не хватало еще возиться с Исмеем, и так забот невпроворот.

Джозеф Брюс Исмей – исполнительный директор компании «Белая звезда» и фактический владелец «Титаника». Его обнаружили в шлюпке, управляемой пятым помощником капитана «Титаника» Гарольдом Лоу, в полном трансе. Это была единственная шлюпка, вернувшаяся подобрать барахтавшихся в ледяной воде людей, и поговаривали, что Исмей попытался этого не допустить. Поднявшись на борт «Карпатии», Исмей, высокий, представительный господин среднего возраста, все бормотал: «Я – Исмей, я – Исмей» и просил его куда-нибудь спрятать. Рострон, переговорив с МакГи, распорядился забрать Исмея в каюту доктора под постоянное наблюдение. Еще не хватало, чтобы на его корабле помутился рассудком владелец конкурирующей компании!

Вскоре среди спасенных распространился слух, что Брюс Исмей на борту «Карпатии», в то время, как большинство мужчин остались на тонущем корабле. Несколько человек засвидетельствовало, что Исмей отдал приказ капитану «Титаника» Эдварду Смиту увеличить скорость до максимальной, чтобы побить трансатлантический рекорд скорости, принадлежащий флагману конкурирующего «Кьюнарда» красавице «Мавритании». По иронии судьбы, именно Кьюнардовская «Карпатия» оказалась единственным кораблем, самоотверженно поспешившим на помощь «Титанику». Было замечено, что Маргарет Браун, «золотая» миллионерша, храбрая и решительная дама, сразу же взявшаяся за весла в своей шлюпке, объявила достаточно громко, что в ее родном штате Колорадо, таких, как Брюс Исмей, вешают на первом попавшемся дереве. Ситуация оставалась сложной, и Рострон подумал, что надо бы найти время посетить каюту доктора МакГи с непростым пациентом.

Его размышления прервал удивленный возглас первого помощника Хоррэса Дина.

– Лайт, а ты что здесь делаешь?!

– Купаюсь! – прозвучал хриплый голос, и через борт по канатной лестнице перелезла коренастая фигура его владельца. Несмотря на то, что на нем не было формы, а лишь старый свитер, по его поведению и жестикуляции было ясно, что это – старший офицер. Как и полагается, он оставался в своей шлюпке до тех пор, пока всех пассажиров не подняли на борт «Карпатии».

Поднявшись на мостик, он подошел к капитану Рострону и отдал честь под козырек, несмотря на его отсутствие.

– Второй помощник капитана королевского почтового парохода «Титаник» Чарльз Герберт Лайтоллер, сэр!

– Капитан «Карпатии» Артур Генри Рострон, – Рострон так же официально приветствовал Лайтоллера и протянул ему руку.

Они обменялись рукопожатием: коренастый, несколько медлительный и круглолицый Лайтоллер, или Лайт, как его звали друзья, и худощавый, гибкий, быстрый в движениях Рострон. Но было у них нечто общее, а именно, уверенность в себе, прямота, основательность. Оба сразу же понравились друг другу.

– Мой приятель, сэр! – включился Дин. – Я – крестный отец сына Лайта. Понятия не имел, что его перевели на «Титаник».

– Буквально за три недели до отплытия, – подтвердил Лайтоллер.

– Мистер Лайтоллер, сколько шлюпок было спущено с «Титаника»?

– Шестнадцать, сэр, и все четыре «Энгельгардовских» плота, но один из них перевернулся при спуске. Когда мостик ушел под воду, меня чудом вынесло из воронки вместе с воздушным пузырем. Мне удалось забраться на перевернутый плот и потом помочь нескольким людям, бывшим на плаву, на него вскарабкаться. Мы простояли на перевернутой посудине около часа. У меня был командирский свисток, и его услышали на двух других шлюпках. Они подчалили, и мне удалось перераспределить людей по этим шлюпкам. Со мной был младший оператор Маркони Брайд, сэр, боюсь, что у него отморожены ступни ног.

– Мистера Брайда уже осматривает доктор Лендъел, сэр, – добавил Дин

– Хорошо.

И вновь повернувшись к Лайтоллеру, после небольшой паузы.

– Капитан Смит?

– Погиб, сэр, – хрипло ответил Лайтоллер. – Оставался на мостике до самого конца. И старпом Уайлд, и первый помощник Уильям Мердок. И главный конструктор Томас Эндрюс. Он посчитал, что повинен в крушении корабля. Погибли все до единого машинные операторы, инженеры и кочегары. Они оставались на посту в машинном отделении до самого конца, чтобы корабль продержался на плаву подольше, и мы бы успели спустить шлюпки, – голос Лайтоллера дрогнул.

Рострон снял фуражку, остальные последовали его примеру. В глазах капитана стояли слезы, и он их не скрывал. Минуты две все молчали.

– Сэр, в нашей шлюпке четыре умерших матроса. Мы подобрали их еще живыми, но они замерзли.

– Мы уже перенесли тела в холодильную установку. Пассажиры ничего не заметили, сэр, – сказал Дин.

– Спасибо, мистер Дин.

Рострон тяжело вздохнул.

– Если бы мы оказались хоть на двадцать миль ближе…