Поль Феваль - Башня преступления

Лейтенант мгновенно запустил длинные упругие пальцы в волосы нападающего и, не останавливаясь, швырнул несчастного Пистолета со всего размаха об стену.

– Ты больше не продашь ни одного кота, поганец! – язвительно проговорил Куатье.

Лейтенант славился своей силой. Он мог завалить быка. Пистолет врезался в стену, как тряпичная кукла сполз вниз и неподвижно лег на тротуаре. Через секунду-другую к нему подбежал не на шутку встревоженный Бадуа и склонился над недвижным телом, желая убедиться, нужна ли здесь его помощь. К его огромному удивлению Пистолет вдруг спокойно произнес:

– Да не волнуйтесь вы так, шеф, я всего лишь притворился мертвым. Я уже три раза падал с крыш и ни разу ничего себе не повредил. Держитесь уверенней и действуйте, ведь мы его еще не поймали!

Тем временем беглец несся изо всех сил в направлении Нового моста; прежние страхи вернулись к нему, и он говорил себе:

– Смешно! И на что только я надеялся? Нет, дело добром не кончится.

Если такие люди, как Лейтенант, начинают сомневаться, считай – они уже наполовину проиграли.

Достигнув улицы Арле-дю-Пале, Куатье, в случае если не встретит ничего подозрительного, решил свернуть в нее, а в случае засады продолжать двигаться вдоль набережной.

Улица Арле казалась пустынной, однако бандит пошел прямо. И правильно сделал.

Едва он исчез в темноте, две тени отделились от стены и побежали навстречу месье Бадуа. Это были Мартино и еще один агент тайной полиции, из числа тех, кто обедал у мамаши Сула.

Приглашение поучаствовать в охоте, сделанное Бадуа, было принято. Пришли все гости.

Словно у Куатье на затылке были глаза, так явственно он видел и ощущал подкрепление, которое получил Бадуа. Лейтенант мгновенно оценил ситуацию. Полицией были приняты все меры по задержанию преступника; он был уверен, что преследователи окажутся справа и слева, позади и впереди, везде, куда бы он ни пошел.

Из-за пазухи Лейтенант вытащил огромный нож для разделки мяса. Именно этим ножом он заколол в комнате Готрона ни в чем не повинного Жана Лабра.

Левой рукой он по-прежнему прижимал к груди закутанную в одеяло девочку.

Он бежал с неимоверной быстротой; ноша не мешала ему, она весила не больше, чем соломинка или перышко.

На Новом мосту, ближе к середине, на фоне памятника Генриху IV, стояли двое, преграждая путь. В руках у них были увесистые дубинки.

Куатье, увидев их, остановился. Тень пока надежно скрывала его.

– Это последняя засада, – сказал себе бандит и, подумав, добавил: – Если мне удастся пройти ее, вспоров сыщикам животы, то я вздохну спокойно.

Вывод напрашивался сам; раз они здесь стоят, значит его, Куатье, хотят вынудить пойти направо, вдоль набережной Орлож, или налево, мимо моста, в направлении предместья Сен-Жермен.

Но отважный бандит теперь не был похож на самого себя. Он заколебался и сказал себе:

– Забавно, но я не хотел бы, чтобы пострадала малышка.

Инстинкт толкал его на набережную Орлож, ведь здесь была самая короткая дорога; но это означало оказаться вновь около Префектуры. Другой путь был в три раза длиннее, но давал надежду проскочить.

За Новым мостом можно было выбрать три направления, не считая улочки Невер, в конце концов, не целая же армия охотилась за ним сегодня ночью.

Он полностью полагался на свои ноги.

Его не беспокоила длина пути, лишь бы он вырвался из окружения.

Он повернул налево, в сторону Нового моста, откуда никто не показывался.

Те двое, что охраняли мост справа, немедленно покинули свой пост и присоединились к месье Бадуа и его помощникам, которые собрались под мостом.

В оцеплении стояли шесть человек, в том числе и Пистолет, который сжимал кулаки и бормотал:

– Грубиян, я тебе припомню это!.. Обозвать меня поганцем!

Внезапно он поинтересовался:

– А кто следит за набережной Орлож?

– Папаша Маро, – ответил Бадуа. – Вот он!

Пистолет повернулся в указанном направлении и напряг зрение.

– Ага, вон он, залег на тротуаре, – заявил охотник за кошками. – Если Лейтенант побежит туда, мы потеряем его из виду… Кто охраняет левый берег?

– Месье Шопан, месье Мегень и все, кто остался у здания Префектуры, – пояснил Бадуа.

– Мы возьмем его! – заорал Клампен. – Непременно возьмем! Даже если сатана заодно с ним; но я хотел бы знать, черт возьми, что он там тащит, так бережно прижимая к груди?

Ранее пустовавший Новый мост, теперь был сплошь застроен лавками мелких торговцев и кустарей.

Хозяином правой крайней лавки был продавец фосфорных спичек по имени месье Фумад; в левой лавке торговали щетками, ваксой и мазями. Рядом с ними расположился специалист по стрижке собак и кастрированию кошек.

Куатье без всяких осложнений в два шага достиг этих лавочек. Однако еще рано было делать передышку. Наоборот, он говорил себе:

– Они чувствуют свою силу, раз дают мне свободу передвижения. Они уверены в себе. Тем не менее, пока все идет хорошо, а вот отступать – все равно некуда. Если их не больше троих, то я нападу первым и прорвусь! Это уж точно!

Его рука все крепче сжимала рукоять ножа.

Но их было больше троих.

Шопан неожиданно вынырнул из тени лавки Фумада в сопровождении двух жандармов. Так как Лейтенант бежал влево, месье Мегень и еще один сыщик выскочили навстречу – оба вооруженные дубинками со свинцовыми набалдашниками.

В то же время новая группа агентов полиции появилась из-за угла улицы Дофин и направилась прямо на мост.

– Обложили меня со всех сторон! Обложили, как дикого зверя! – Прохрипел Куатье и бросился назад. – Я сам полез в ловушку! Где были мои глаза? О чем я только думал? Маленькая мадемуазель помешала мне, бедная девочка! Из-за этого поцелуя у меня совсем отшибло мозги!

Он несколько раз поворачивал то в одну, то в другую сторону, не надеясь уже найти выход, так как знал, что окружен; он напоминал загнанного хищника. Луну закрыла тонкая вуаль туч, но рассеянные серебряные лучи все же давали немного света.

Куатье увидел позади себя молчаливое и неподвижное оцепенение, преградившее вход на мост.

– Обложили, со всех сторон меня обложили! – повторил он. – Я не крал ее! Зажали, со всех сторон обложили! Черт их побрал! – выругался он, засунул девочку подмышку, как сверток, более не церемонясь. – Дорого же мне обошелся тот поцелуй!

Со стороны улицы Дофин жандармы, выстроившись цепью, медленно приближались к нему; другие стояли неподвижно. Между двумя группами все еще сохранялось довольно большое расстояние. Все были сосредоточенны и молчали; каждый понимал, что, судя по всему, скоро на мостовой прольется много крови.

Лейтенант был известен, как отчаянный бандит и отпетый негодяй. В полицейских кругах знали также и много раз обсуждали его недюжинную силу, хладнокровие и отвагу. Никто и не думал, что Лейтенант сдастся без боя. А как известно, загнанный, возможно раненый и окровавленный хищник прежде чем упасть, успевает подчас загрызть и треть своры гончих псов.