Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

Полковник пожал Тулонцу руку.

– Мой дорогой, – с чувством произнес он, – твое усердие будет вознаграждено. Когда наступит подходящий момент, ты сам убедишься, как ценит и любит тебя твой патрон.

На этом они расстались, и Лекок покинул особняк Орнан со словами:

– Старый кровопийца сулит золотые горы, но я-то знаю, чего стоят все его обещания!

Валентина вошла в оранжерею быстрым и решительным шагом, явно намереваясь направиться прямо к Реми д'Арксу, однако вид молодого судьи заставил ее остановиться. Так нередко бывает с детьми: поддавшись собственной прихоти, они штурмом пытаются взять трудную ситуацию, которая им не по силам. Валентина тоже была ребенком. Когда молодой человек поднял на девушку свои выразительные глаза, ее смутило обилие чувств, уместившихся в его взоре: страсть, тоска, лихорадочное беспокойство, но, пожалуй, прежде всего – несказанное изумление. Именно это изумление и сковало, словно льдом, дерзкую решимость Валентины.

Все слова, которые собиралась сказать мадемуазель де Вилланове, мигом улетучились, и они молча глядели друг на друга: он – отчаянно заинтригованный, она – напрасно стараясь обрести утраченное присутствие духа.

– Я напрасно пришла сюда, – наконец вымолвила Валентина, – вы, вероятно, осуждаете меня очень строго.

– Я? Осуждаю? – пролепетал Реми, нервно сплетая руки.

Столько глубокого чувства было и в его восклицании, и в его отчаянном жесте, что у девушки сжалось сердце. Она протянула руку со словами:

– Мне столько надо сказать вам!.. Я думала, вы меня презираете!

– Презирать вас! – произнес он в ответ чуть слышно.

– Вы ни разу не сказали мне ни единого слова, мне казалось, вы меня избегаете...

Сделав над собой видимое усилие, Реми ответил:

– Вы правы, мадемуазель, я отчаянно боролся со своим чувством, боролся, пока мог...

– Почему? – поинтересовалась она, ласково глядя на него из-под опущенных ресниц.

– Потому что с первой же нашей встречи я угадал, что вы станете моим горем.

– Почему горем? – нетерпеливо допытывалась Валентина.

– Потому что мой внутренний голос говорил: она тебя не полюбит.

– Только поэтому? – обрадовалась Валентина и даже чуть заметно улыбнулась. – Скажите откровенно: только поэтому вы меня избегали?

Молодой человек медлил с ответом, и она нетерпеливо спросила:

– Значит, вы меня не узнали?

Глядя на нее с изумлением, Реми промолвил:

– Я уверен, что не видел вас до того вечера, когда маркиза д'Орнан представила меня вам.

– Вы ошибаетесь, – странным голосом возразила девушка, – вы видели меня раньше.

Помолчав, она тихонько добавила:

– Напрягите память!

Реми старательно перебирал воспоминания.

– Ладно, – смилостивилась она, – раз не можете вспомнить сразу, нечего и стараться. Я вам помогу, господин д'Аркс, а затем воспользуюсь случаем, чтобы принести свою запоздалую благодарность. Помните: пустынный квартал, ночь, одинокая девушка?..

– Набережная Ботанического сада! – воскликнул Реми, которому странная беседа казалась бредом. – Возможно ли это?

– Да, набережная возле сада. На девушке была вуаль, которую подвыпившие студенты пытались сорвать, она спешила к карете, поджидавшей ее в нескольких шагах, но расходившиеся озорники преградили ей путь. К счастью, ее крики о помощи услышал прохожий... к еще большему счастью, прохожий этот, вероятно, застенчивый наедине с женщинами, выказал львиную отвагу перед лицом опасности. Он молниеносно разогнал хулиганов, а девушка, которую он почтительно проводил до кареты, едва успела пролепетать несколько слов благодарности своему избавителю.

– И я должен поверить, что это были вы? – тихо спросил Реми.

– Да, вы должны в это поверить, господин д'Аркс. Я от всего сердца еще раз благодарю вас за помощь и предоставляю вам право поинтересоваться, каким образом я, племянница маркизы д'Орнан, оказалась ночью одна да еще в таком пустынном месте.

Реми поднес ее руку к своим губам.

– Мне легче усомниться в себе, – ответил он, – чем заподозрить вас в чем-то дурном. Вы вообще могли бы не упоминать об этом случае, о котором я успел позабыть.

– Зато я о нем не забыла, – серьезным голосом промолвила Валентина, – и для меня получить предложение от такого человека, как вы, большая честь и большое счастье. Я сама явилась к вам со своим ответом, чтобы объяснить, как высоко я ценю ваши чувства и как мне тяжело отказывать вам.

Смертельная бледность покрыла лицо Реми, он прижал руки к груди и воскликнул:

– Мое предчувствие не обмануло меня!

Молодой человек бессильно опустился на стул, а Валентина, усевшись рядом с ним, добавила:

– Господин д'Аркс, я не гожусь вам в жены.

Это было произнесено столь странным тоном, что молодой судья поднял на нее испуганные глаза. Она ответила ему ангельски чистым взглядом и с нежной улыбкой промолвила:

– Ах, нет, не в этом дело! Я порядочная девушка и стану порядочной женщиной, могу поручиться – ведь это зависит только от меня. Но многое в моей загадочной жизни определяется не мною, и тут возможны всякие осложнения. Вам не о чем жалеть, ибо мое прошлое – а я хочу, чтобы вы о нем узнали, – может испугать человека вашего положения и может погубить вашу карьеру, ваше будущее...

– Одно слово! Скажите одно только слово! – с лихорадочным нетерпением перебил ее Реми. – Вы любите кого-то другого?

– Да, – ответила Валентина и неосторожно прибавила: – Если бы не это, я бы, конечно, в вас влюбилась.

Реми опустил голову; глядя на него с искренним сочувствием, девушка спросила:

– Хотите, я буду вашей сестрой?

– Ради Бога! – воскликнул судья дрожащим голосом. – Оставьте меня одного! Разве вы не видите, как я страдаю?

– Вижу, – ответила она, – я тоже страдаю вместе с вами. Но мы не можем вот так взять и расстаться, я чувствую, что между нами есть какая-то связь, хотя не могу определить ее словами. Завтра вы все узнаете обо мне, я уже сказала, что хочу этого. О вас мне уже известно многое: я знаю, что ваша молодость отдана делу таинственной мести; вы напали на след убийц своего отца... Ну вот, – прервалась она, – наконец-то вы пробудились, вы даже вздрогнули!

Их глаза встретились... Никогда прежде Валентина не казалась ему такой красивой! Она продолжала:

– Вы умны, у вас отважное сердце, вы многое обнаружили, но они ловки, как дикие индейцы, и умеют прятать свои следы. Как знать? Если я не могу стать вашей любовью, то, может быть, я смогу стать орудием мести.

Реми смотрел на нее горящим взором.

– Вы знаете тех, кого я ищу? – спросил он.

– По крайней мере одного знаю, – ответила Валентина.

– Его имя! – вскричал судья.

Она приложила палец к губам и, понизив голос до шепота, проговорила: