Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

В стеклянных глазах старика появился какой-то особый блеск.

– Прекрасно. Именно этого я и ждал от вас, – удовлетворенно проговорил он. – Только учтите: достаточно одного неверного шага, малейшей неловкости – и все пойдет прахом. И поэтому я прошу вас: делайте только то, что я вам скажу. И ничего больше, понятно?

Говорят, что лампы, прежде чем погаснуть, светят особенно ярко, – заметил полковник. – Думаю это относится и к людям. Мне кажется, что сегодня я просто в ударе.

Эта идея пришла мне в голову еще тогда, когда я обсуждал с маркизой вопрос о браке наших молодых людей, – пояснил старик.

Они знают слишком много, все вы это понимаете. Поэтому сначала я полагал, что они должны исчезнуть, когда попытаются сбежать.

Все было бы очень просто, если бы речь шла только об этих детях, – вздохнул полковник. – Но ведь есть еще вдова Самайу, которая, скорее всего, тоже что-то разнюхала. Хотя нашему другу Лекоку ничего не удалось услышать, вряд ли мадемуазель де Вилланове ничего не рассказала своей мамаше Лео. Эта девочка – прекрасная актриса. С ней надо держать ухо востро.

– Но это еще не все, – продолжал старик. – Есть еще наш любимый Куатье, который решительно отказался ехать в Сартен.

Наконец, есть некий Жермен, старый слуга Реми д'Аркса, который сидел у изголовья хозяина во время его агонии. Порядочно, выходит, народу, не правда ли? – озабочено спросил полковник.

Милые мои, скоро состоится свадьба, – воскликнул он. – Праздновать будем у меня. Разумеется, мы ограничимся лишь религиозным обрядом: вряд ли я смогу уговорить мэра благословить новобрачных... Надеюсь, что вы понемногу начинаете меня понимать.

Полковник выпрямился. Его глаза сверкали. Внезапно он закашлялся. Доктор Самюэль вскочил, но старик жестом остановил его.

– Моя жизнь подходит к концу, – прохрипел полковник, судорожно вцепившись обеими руками в подлокотники кресла. – У меня нет никаких иллюзий на этот счет. Я знаю, сколько мне осталось. Сегодня я не умру. Я предупрежу вас, когда почувствую, что пробил мой час. Но на свадьбе я буду обязательно.

Маркиза д'Орнан тоже там будет: она захочет поблагодарить меня за то, что я выполнил свое обещание, – добавил он. На губах его заиграла дьявольская улыбка. – Пригласим мы и остальных: вдову Самайу, Лейтенанта и даже старика Жермена... Приходите, друзья, и вы увидите, как ваш Отец выиграет свою последнюю битву!

Было уже примерно два часа ночи, когда полковник Боццо-Корона, этот гениальный комедиант, покинул заговорщиков, переиграв своих врагов по всем статьям. Конечно, мы не можем сказать, что полковнику удалось обмануть их, но ведь он и не ставил перед собой такой задачи. Зачем ему было их обманывать? Полковник лишь избрал роль, которая, по его мнению, лучше всего отвечала моменту, и сыграл ее – вот и все.

Такое бывает не только у Черных Мантий. Эта ситуация очень распространена во всех сферах. Люди, занимающие определенное положение, должны ему соответствовать, и для этого им приходится притворяться. Это касается и политиков, которые пришли к власти, и писателей, которые добились популярности.

Все эти люди обладают особым умением или даром: крепко держаться за свое место. Одни остаются на вершине с помощью денег или хитрости, другие – благодаря любви или, скажем, кухне, третьим же – просто везет.

Эти люди не лгут ни вам, ни мне: они просто играют свою роль, которая приносит им успех.

Точно так же поступал полковник Боццо-Корона со своими «ребятками», которые ненавидели его (он всегда отдавал себе в этом отчет) и все же подчинялись ему, как преданные рабы.

Он крепко держал их в своих руках. Для этого старику нужно было обладать дипломатическими способностями; что ж, он обладал ими ровно в той мере, в какой требовалось.

И все же этим вечером полковник позволил себе один раз говорить совершенно искренне. Это было в тот момент, когда он рассказывал, как его жильцы сожгли кухонную плиту.

Старик так расстроился, что изменил своей привычке: обычно он приглашал в свою карету Лекока, а на этот раз уехал с Порталь-Жираром.

Всю дорогу полковник оживленно толковал со своим спутником о плитах, о жильцах, о законах, о несправедливости, царящей в этом мире, а ехали они долго: от бульвара Филь-дю-Кальвер до улицы Терезы.

– Если бы я был помоложе, я бы им показал! – восклицал старик. – Конечно, я понимаю, что мне не под силу изменить эти возмутительные порядки, но меня так раздражает несправедливость! Ох уж мне эти законодатели! До чего они любят пролетариат!

Только когда карета проезжала мимо Пале-Рояль, к старику вернулось его обычное расположение духа.

– Ты знаешь, – обратился он к доктору права, хлопнув его по колену, – когда я поднялся на антресоль, то увидел, как твоя рука нырнула под сюртук... В эту минуту в голову мне пришла забавная мысль. Она и заставила меня позвать Лампион... Ох, старость – не радость! Мозги уже не те!

– Неужели вы могли заподозрить меня в чем-то дурном? – проникновенно спросил Порталь-Жирар.

– Глупо, правда? – произнес полковник. – Зачем нужен нож, чтобы расправиться с таким, как я? Достаточно одного щелчка.

В этот момент карета остановилась, и кучер открыл дверцу.

– До свидания, ангел мой, – сказал полковник доктору права. – Свадьба, о которой я вам сегодня говорил, состоится раньше, чем ты думаешь: у меня нет возможности откладывать дела. Знаешь, это будет моим шедевром. Разумеется, вы получите приглашения.

Слуга подхватил старика под мышки и бережно, как ребенка, понес его вверх по лестнице.

– Еще пару слов, – крикнул полковник от самых дверей. – Если ты придумаешь какую-нибудь уловку насчет плиты, заходи в гости. Понимаешь, это вопрос принципа: я не пожалею сотни луидоров, чтобы отсудить у мерзавца эти несчастные триста франков.

В следующий миг двери особняка захлопнулись. Понурившись, доктор права зашагал по направлению к своему дому.

В то же самое время по извилистой улочке под названием Дорога Влюбленных, ведущей от кабачка «Срезанный колос» до Галиота и дальше через улицу Фоссе-дю-Тампль в предместье Тампль, шагали три человека. Их головы тоже были опущены. Эти люди напоминали заядлых картежников, проигравшихся в пух и прах.

Долгое время трое членов совета Черных Мантий шли молча. Наконец Лекок сказал:

– Я отправляюсь спать. Хотите совет? Замрите! Ведите себя тише воды ниже травы.

– Слушай, Тулонец, ты, наверное, знал, что он придет. Ведь знал? – жалобно спросил господин де Сен-Луи, до сих пор не терявший надежды на королевское наследство.

– Ты с ним заодно? – вскричал Самюэль.

– Ничего я не знал, но когда имеешь дело с полковником, нужно быть готовым ко всему. Я никогда не забываю об этом, – ответил Лекок.