Поль Феваль - Королевские бастарды

Радостно залаял Биби, хлопнула дверь – и вновь стало тихо.

В гостиной остались пять членов совета бывших Черных Мантий, превратившихся в банду Кадэ, побежденные и упавшие духом.

Еще не рассвело, но город уже просыпался, и шум его проникал в безмолвную гостиную: по улице Сент-Антуан катили тяжело груженные телеги.

Маргарита и Самюэль стояли; Комейроль с трудом поднимался с пола; добрейший Жафрэ стонал в кресле, а Адель, сидя на ковре, лечила свое саднящее горло водкой из оплетенной бутылки.

Похоже, всеми владело одно-единственное чувство – чувство суеверного ужаса. Впрочем, он имел мало общего с тем мистическим ужасом, что возникает при общении с потусторонним миром.

Разве что добрейший Жафрэ испытывал нечто подобное – сердце его было простодушно и чувствительно к поэзии, – прочие же отнюдь не верили в привидения.

Угнетало их чувство вполне человеческое, хорошо знакомое игрокам, бандитам и калекам чувство проигрыша и собственной неполноценности.

– Он еще совсем молодой, – сказала Маргарита, – и это сразу видно.

– А как силен, – прибавил Самюэль. – Одним ударом отбросил меня на другой конец комнаты! Нет, это не полковник!

– Полковник, – сказала Адель, – собака его слушалась.

Добрейший Жафрэ прибавил красноречивую подробность:

– И весь гремит, ну точь-в-точь мешок с костями.

А Комейроль жалобно протянул:

– Его шелковый колпак прикрывает, наверное, волосы Самсона [21].

И снова все замолчали.

Дом просыпался. Слышались шаги слуг по коридорам. По знаку Маргариты добрейший Жафрэ запер двери на замок.

– Что теперь будем делать? – спросил он. Никто ему не ответил.

– Нас было пятеро против одного, – с гневом сказала Маргарита.

– Нас могло быть и двадцать, – отозвался доктор. Он хотел добавить что-то еще, но Маргарита прервала его:

– Дьявольская случайность, и ничего больше! В конце концов, у нас нет никаких доказательств, что в шкатулке и впрямь были сокровища. Не будь этой проклятой собаки, она была бы уже у нас.

Самюэль недоверчиво и печально покачал головой.

– Ну что, отправляться искать шкатулку на кладбище? – ядовито спросил Комейроль.

– Если бы я знала, где ее там искать! – ответила Маргарита.

Она горделиво выпрямилась, и всем будто прибавилось мужества при одном только взгляде на нее.

– Графиня, ты давно уже отошла от дел, – вновь заговорил Самюэль. – Ты стала настоящей великосветской дамой, а мы – лентяями. Мы совсем было упали духом, но ты, похоже, сдаваться не намерена. Что скажешь, Маргарита? Если скомандуешь: «Вперед!» – я думаю, мы пойдем за тобой!

– И завтра же за границу, – прошептала Адель. – Меня это устраивает. Только больше я вам не капитан. Избавьте меня от хлопот. Мои предки были рыцарями, а не дипломатами. Я укоротил меч до ножа, вот и все.

Маргарита задумалась.

– Актер, потрясающий актер! – размышляла она вслух. – Своенравное дитя, которое пользуется немыслимым и невозможным с аккуратностью бакалейщика, взвешивающего чернослив! Демон и мелкий лавочник в одном лице! Преступление за преступлением – и он накопил себе миллионное состояние. Он богат, а мы подыхаем тут от нищеты. Пока он был среди нас, мы делили с ним его богатство, но впали в ничтожество, как только он перестал нас поддерживать. Стало быть, мы не умеем торговать в этой лавочке, раз оказались на грани банкротства.

– Вы что, отказываетесь, графиня? – спросил Самюэль.

Вместо ответа она продолжила свои размышления:

– Он солгал, он лжет всегда! В мире известны только три банкноты с надписью Английского банка «пятьдесят тысяч», что составляет миллион золотых соверенов. Матрица же была разбита в присутствии членов Королевского Совета, после того как королеве, принцу Альберту и директору банка было вручено по одной такой банкноте. Как полковнику удалось заполучить свою, ума не приложу! Итак, ясно, что полной шкатулки таких банкнот у него быть не может. Но это дела не меняет: после смерти своего внука он имеет пятьдесят миллионов.

– Иными словами: мы с вами являемся обладателями пятидесяти миллионов! – поправил Самюэль. – Не так уж и много. Говорят, что у Ротшильда Германского семь миллиардов, вот это и впрямь можно считать богатством.

– Что за внук? – поинтересовалась Адель.

– Тот самый, из итальянской легенды, – ответила Маргарита, – что бывает убит или убивает, повинуясь таинственному закону семейства Боццо. Тот самый, что говорит своему отцу, нанося удар кинжалом: «Я мщу за твоего отца», и которому отец, умирая, говорит: «Твой сын отомстит за меня». Но наш вечный убийца, наш отцеубийца, не знает смерти. На протяжении двух веков он звался то Хозяином Безмолвия, то Демоном, то Фра-Дьяволо, то полковником Боццо, и не знаю как уж еще; он оживает благодаря собственной смерти, он обновляется ею. Мы только что убедились в этом, заметив, что он молод и полон сил!

Маргарита умолкла; все остальные тоже хранили молчание. Прошло довольно долгое время, прежде чем доктор Самюэль заговорил:

– Сказка это или правда, однако такая легенда и в самом деле существует. Но что нам сейчас до нее – ведь каждый час может стать для нас последним… Давайте же обсудим важнейший вопрос!

– Вы правы! – подхватила Адель, чьи круглые совиные глаза поблескивали за стеклами очков. – Маргарита попала в самое яблочко, пусть она и командует! Я, к примеру, готов повиноваться.

И поскольку все вопросительно посмотрели на Маргариту, она повторила:

– Да-да, важнейший вопрос. Кадэ-Любимчик, а ты знаешь, где найти шевалье Мора?

– На улице Бонди, – отозвалась Адель, – в доме доктора Абеля, на первом этаже.

– Тогда слушайте.

Маргарита помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

– Все, что рекомендовал нам Отец-Благодетель, мы должны выполнить, причем как можно точнее! Не важно, искренне он нам советовал или же с коварным расчетом, но мы должны вернуть его доверие, чтобы он опять поверил нам. Через полчаса мы покинем этот дом и больше в него не вернемся…

– Пока вы тут беседуете, – прервал ее Жафрэ, – я пойду соберу своих птичек.

И он торопливо вышел из гостиной.

– Поднимем всех преданных нам людей. Любимчик, ты согласен сегодня взяться за нож? – спросила Маргарита, пристально смотря в лицо Кадэ.

– Это моя работа, – ответила Адель, – вы останетесь мной довольны. Но кто заплатит закону?

Маргарита передернула плечами.

– Плевать нам на закон! – заявила она. – После нас хоть конец света. Или пятьдесят раз миллионеры – или бесславная гибель. Главный штаб разместится у меня, в моем тайном доме на правом берегу Сены, на улице Ларошфуко. Особняк мой будет пустовать, ваши квартиры тоже. Днем я нанесу визит герцогине и постараюсь понять из разговоров или взглядов, которому из своих сыновей она отдает предпочтение. Этого мы пощадим, он незаконнорожденный, а вот второго…