Поль Феваль - Странствия Лагардера

– Што нам за тело от фашей отешты! Какими фас нашли, такими и оштафим.

Повесы вскочили на коней и умчались. До рассвета оста­вался лишь час. Колдуньям предстояло разобрать завал: хоть одна из них должна была попытаться как-то добраться до собственной одежды и платьев своих товарок.

Каторжная работа! Сдирая кожу с рук, обливаясь потом, ведьмы во главе с уродкой Хуаной принялись за дело. Они уже не вспоминали ни о Лагардере, ни об убитых чародеях, ни о живых распутниках, с которыми провели два последних часа; теперь женщины думали лишь о спасении собственной жизни…

Если сейчас мимо пройдет крестьянин, он тут же кликнет полицейских, а те потащат колдуний на костер! Многие из них в эту минуту готовы были отречься от своих заблуждений. Ах, если бы какой-нибудь монах пообещал им, что вместе с отпу­щением грехов они получат помилование и в этой жизни…

Наконец одна из ведьм перебралась через последнюю пре­граду и принесла ворох платьев. Все поспешно натянули на се­бя свои отрепья и разошлись по домам. Как раз светало…

Но прежде чем расстаться, они дали друг другу слово вернуться сюда следующей ночью и предать тела мертвецов огню.

Вечером Лагардер прибыл в Памплону. А Шаверни в это время катился с обрыва – прямиком в Козлиный Дол.

Как мы помним, встав на ноги, маркиз расхохотался. Но смеялся он недолго.

Не пройдя и трех шагов, Шаверни споткнулся о мертвое тело. Дальше он заметил еще два трупа, потом увидел и ос­тальных убитых… и все были без одежды!

– Что это? – поразился маленький маркиз. – Что-то не видывал я прежде таких кладбищ. Правда, у нас в Париже на кладбище Невинно убиенных есть общая могила – может, и тут нечто в этом роде?

Он склонился над обезображенным телом. Свирепое лицо покойника как будто ухмылялось. Как ни отважен был Шавер­ни, но тут невольно содрогнулся – он ведь был один и без оружия…

Вдруг у него вырвался крик изумления: на теле мертвеца не было ни одной раны, лишь в самой середине лба запекся сгусток крови, струйка которой, оставив след на лице, пропитала козлиную бороду убитого.

– Здесь был Лагардер! – понял маленький маркиз. – Господи помилуй! Вот уж кто устали не знает!

Он хотел осмотреть все трупы, в ужасе ожидая, что обна­ружит среди них тело самого шевалье или останки кого-нибудь из его спутников. Живых на этой лужайке явно не было…

Итак, Шаверни заглянул по очереди во все эти искажен­ные лица. Почти на каждом лбу он увидел знакомую страшную отметину. Вздох облегчения вырвался из груди юноши: он убедился, что никого их этих людей не знает.

Тогда маленький маркиз стал искать шпагу, которой при случае мог бы воспользоваться, но не нашел даже кинжала.

Это было странно. Лагардер не мог, просто обороняясь, без каких-то чрезвычайно серьезных причин, перебить столько без­оружных людей. И в любом случае он не стал бы их грабить.

Или здесь побывал не он, или тут крылась какая-то тайна. Впрочем, для размышлений и догадок, которые становились все более фантастичными, место было явно неподходящим. Пусть уж лучше все само разъяснится со временем…

Лишь одно предположение показалось Шаверни правдопо­добным: стычка происходила где-то неподалеку, а потом трупы скинули вниз на съедение волкам и стервятникам.

Так или иначе, приятного в этом странном некрополе было мало. Маркиз кинулся искать выход, чтобы поскорей выбрать­ся отсюда, но тут раздались какие-то голоса.

Он прижался к скале и застыл, ожидая, что столкнется сейчас лицом к лицу о своими конвоирами, от коих только что избавился таким необычным и опасным способом.

Однако вскоре Шаверни к своему удивлению понял, что голоса, которые он услышал, принадлежат вовсе не мужчинам. Еще больше изумился он, когда увидел, что с десяток женщин спустилось в ущелье по веревочной лестнице. Каждая несла вя­занку хвороста. Все эти странные особы собрались в центре лужайки и свалили хворост в одну кучу.

И совсем уже потерял маркиз дар речи, когда увидел, что женщины разделись донага, разожгли большой костер, покида­ли в него трупы и с пронзительными воплями принялись скакать вокруг огня.

От костра пошел ужасающий смрад горелого мяса. Языки пламени ярко осветили ущелье. Чтобы не попасться на глаза ночным плясуньям, Шаверни забился в расселину, выставив наружу только голову. Но ветер нес в его сторону густые клу­бы тошнотворного дыма. Находиться здесь дольше было невоз­можно.

В воплях колдуний было все: отрывистый хохот, душераз­дирающие рыдания, жуткий вой… Они изгибались всем телом, принимая то скорбные, то непристойные позы…

И вдруг пораженный маркиз уловил имя Лагардера: оно прозвучало несколько раз в сопровождении страшных прокля­тий. Итак, юноша не ошибся: он действительно видел ужасные следы удара Невера! Но зачем Лагардер пустил здесь в ход смертоносную шпагу? И почему Шаверни, очутившись так близко от шевалье, не встретил его и не смог сражаться плечом к плечу с Анри?

Шаверни мало знал Испанию и не имел никакого представ­ления о местных похоронных обрядах, но понимал: так бес­стыдно плясать нагишом вокруг костра могут только члены какой-то сатанинской секты.

Какое отношение имеет ко всему этому Лагардер, маркиз угадать все равно не мог. Ясно было только одно: отсюда надо как можно скорее уносить ноги. Шаверни, в отличие от клевретов Гонзага, не тянуло вступать в разговор с ведьмами, да и сами колдуньи, без сомнения, встретили бы его прескверно.

Что же делать? Малейшее неосторожное движение могло погубить маркиза. Страх никогда не был советчиком Шаверни, но выбираться отсюда было опасно и приходилось делать это незаметно.

Маркиз видел лишь один путь к спасению: нужно было взобраться по веревочной лестнице, которая болталась в не­скольких шагах от него. Шаверни примерился и прыгнул прямо на нее.

Но не успел он поставить ногу на ступеньку, как уродка Хуана показала на него пальцем и пронзительно завизжала:

– Лагардер! Лагардер!

Вся орда с ревом ринулась на Шаверни. Он быстро лез вверх, но на середине лестницы королева ведьм уже почти на­стигла его.

К счастью, маркиз был молод, силен и к тому же ясно представлял, что его ждет, попади он в лапы к этим мегерам. Он не трус, он мужчина и сильней любой из них – но их бы­ло слишком много. Без сомнения, его предадут страшным му­кам, а потом сожгут заживо.

Собрав все силы, Шаверни рванулся вверх. Но в тот мо­мент, когда он уже достиг края обрыва и считал, что ушел от погони, женская рука схватила его за лодыжку и резко потяну­ла вниз. «Все кончено», – подумал Шаверни.

Пальцы его не разжались – маркиз по-прежнему крепко держался за лестницу, привязанную к дереву, однако он не мог высвободить руку, чтобы сбросить преследовательницу, – тогда он и сам бы потерял равновесие.