Альманах - Прометей № 1

Сам Ленин в литературе отдавал предпочтение классическим мастерам: например, его не восхищала экспериментальная декламационная поэзия Маяковского, хотя к нему самому и относился уважительно за влияние на молодёжь. Литературные группировки он считал ненужными. «Важно не то, что даёт искусство нескольким сотням, даже нескольким тысячам общего количества населения, исчисляемого миллионами. Искусство принадлежит народу, оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс… Чтобы искусство могло приблизиться к народу и народ к искусству, мы должны сначала поднять общий образовательный и культурный уровень». Пренебрежение образованием при старом режиме и невозможность исправить это во время гражданской войны обернулось «ужасным преступлением с точки зрения счастья подрастающего поколения».

Ленинские мысли, по крайней мере, в том виде, как они изложены в его опубликованных трудах, всегда носили строго функциональный характер. Даже Маркс тратил больше времени на неуместные рассуждения. В работах Ленина нет отступлений, нет, кстати, затяжек, нет словесных отдушин: и его самые оригинальные работы обычно носят полемический характер, так что не всегда легко читать их сегодня. Более широкий анализ проявляются у Ленина в случайных проблесках, когда внезапно увиденное будущее, как ему кажется, имеет непосредственную практическую пользу. Рассуждая о внешней торговле при нэпе, Ленин неожиданно отметил: «Когда мы победим в мировом масштабе, мы, думается мне, сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких самых больших городов мира»; но теперь оно необходимо нам для закупки по импорту. За 4 года до революции Ленин ухватился за идею подземной газификации угля; начатые после установления советской власти успешные эксперименты ставили своей целью положить таким образом конец тяжёлому труду шахтеров. Социализм означал для Ленина прежде всего более рациональную организацию общества, в которой человеческая энергия не должна растрачиваться впустую, усилия необходимо не транжирить и не использовать по неназначению. Только социалистический строй способен обеспечить полную человеческую свободу большинству населения.

В тех редких случаях, когда Ленин затрагивал вопрос о «высшей фазе коммунистического общества», то писал о ней чуть ли не с преувеличенной осторожностью. Такая стадия, по его мнению, будет достигнута только при исчезновении «противоположности умственного и физического труда… одного из важнейших источников современного общественного неравенства». Но он отказывался обсуждать, когда или как это произойдет, «ибо материала для решения таких вопросов нет». «”Обещать”, что высшая фаза развития коммунизма наступит, ни одному социалисту в голову не приходило». В предвидении её прихода великие социалисты «предполагали и не теперешнюю производительность труда, и не теперешнего обывателя». Но когда такая стадия будет достигнута, «”узкий горизонт буржуазного права”, заставляющий высчитывать с чёрствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, – этот узкий горизонт будет тогда перейдён». Со стороны общества тогда не потребуется точно подсчитывать количество продуктов, распределяемых среди его членов; каждый будет свободно брать «по потребности».

Наконец, Ленин – русский патриот. В наши дни мы всё больше начинаем ценить патриотический аспект русской революции, но именно он всегда сознавался советскими гражданами. Революция освободила Россию от иностранного господства и эксплуатации, дала ей независимую внешнюю политику, одолела иностранного захватчика и через многочисленные страдания создала могущественный современный СССР. Уже в 1931 году князь Мирский обнаружил, что патриотическое принятие советской политики привело эмигрантов к более внимательному изучению русской революции и её вождя, и пришёл к выводу: невозможно принять Октябрьскую революцию, не приняв ленинских идей. Русская революция была революцией Ленина.

Несмотря на годы изгнания и свой интернационализм Ленин не был космополитом. Он питал особую привязанность к русской литературе и гордился ею, особенно Чернышевским и Толстым. Ленинские русскоязычные сочинения – образец действенности и прямоты. В его произведениях нет салютований патриотизму, потому что его оказалось слишком много по ту сторону баррикад. Но при случае он был готов «ползать на брюхе в грязи», если того требовали интересы России и революции, как, например, когда он лично отправился в германское посольство, чтобы извиниться за смерть графа Мирбаха, которого убил эсер в надежде поссорить советское правительство с Германией.

Прежде всего Ленин отождествляется с экономическим и политическим восстановлением СССР, со строительством социализма. Его вдова после смерти Ленина сказала: «Не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д. – всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много ещё нищеты, неустройства в нашей стране. Хотите почтить имя Владимира Ильича, – устраивайте ясли, детские сады, дома, школы, библиотеки, амбулатории, больницы, дома для инвалидов и т. д. и самое главное – давайте во всем проводить в жизнь его заветы».

Я попытался показать: при решении всех главных проблем, с которыми сталкивались большевики, Ленин выступал за применение марксизма к российской конкретно-исторической ситуации. Его величие в том, что он прекрасно представлял взаимосвязь старого и нового, русского и Западного, крестьянского и социалистического. В отличие от прогерманского царского двора, франкоязычной аристократии, англофильских кадетов, в отличие даже от теоретиков революционного движения – меньшевиков и Троцкого – Ленин знал народы России и ценил их традиции. И он смог увлечь за собой массы.

Но, с другой стороны, в отличие от славянофилов и народников, он не пренебрегал достижениями западной науки и мысли. Когда разрабатывался советский гражданский кодекс, отвечающему за него должностному лицу Ленин писал: «Все, что есть в литературе и опыте западноевропейских стран в защиту трудящихся, взять непременно… Не угождать “Европе”, а продвинуться дальше в усилении вмешательства государства в “частноправовые отношения”, в гражданские дела».

Именно благодаря своему марксизму Ленину удалось добиться успеха там, где в надежде «дать толчок истории» потерпел неудачу террорист-народник Желябов. Старой фаталистической России, с её философией пассивности и страданий, революция дала огромную надежду, что люди смогут сами управлять своими судьбами.