Александр Марков - Сага о Западных Землях

На другое лето Эйрик поплыл на запад и на север вдоль берега. Грелёд поехала с ним. В одном из фьордов на севере они поймали очень много рыбы, и Эйрик назвал это место Пикшевый фьорд (Люсу-фьорд). Однажды они высадились на каменистом мысу. Эйрик нашел там остатки древних построек: земляные основания стен и следы кострищ. Все заросло травой и голубикой. Возле одной из стен лежал наконечник от гарпуна. Он был вырезан из кости. Эйрик долго смотрел на эти развалины. Потом он сказал:

– Значит, мы не первые на этой земле. Кто-то нашел ее раньше нас, и вот какая судьба постигла этих людей! Как знать, не останутся ли когда-нибудь и от нас и наших домов лишь развалины и безымянные могилы.

Грелёд сказала:

– Судьба сильнее наших желаний, но дела, совершенные доблестными людьми, не становятся от этого менее славными.

Они вернулись на корабль и поплыли дальше на север, заходя во фьорды. Один из фьордов вдавался далеко вглубь страны и заканчивался у подножия горы, покрытой снегом. Ледник подходил там почти к самому морю. Эйрик назвал эту гору Снежной.

В конце лета они достигли группы небольших островов. Эйрик решил не плыть дальше, потому что в море стало попадаться много плавучих льдин, и с севера дули холодные ветры. Они высадились на одном из островков и заночевали там, а на утро Эйрик и Грелёд поплыли на лодке вокруг острова. Они огибают мыс и видят в воде большого белого зверя. Зверь плывет с острова на материк, и из воды торчат только голова и часть шеи. Это был белый медведь. Ни Эйрик, ни Грелёд никогда не слышали о такой диковине.

– Надо добыть этого зверя, – говорит Эйрик. Они плывут наперерез медведю, и когда тот приблизился, Эйрик бросаил копье. Острие вонзилось в шею, и вода вокруг станола красной от крови.

Медведь громко заревел, повернулся и поплыл к лодке. Он с такой силой работал лапами, что высунулся из воды почти наполовину.

Тут Эйрик увидел, что зверь велик и силен, и смекнул, что им не поздоровится, если он доберется до лодки. Эйрик стал грести к берегу. Все же медведь настиг их и навалился на борт. Тогда Грелёд встала во весь рост и всадила второе копье медведю в загривок. Медведь отпустил лодку и плыл теперь медленнее. Грелёд дважды оттолкнула его веслом, и тогда только медведь утонул.

Эйрик и Грелёд вернулись на корабль и рассказали об этом случае. Все хвалили Грелёд, что она не растерялась и действовала решительно. Эйрик сказал:

– Пусть эти островки зовутся Медвежьими, – и добавил, что не уедет отсюда, пока не добудет хотя бы одного медведя. Он берет с собой трех спутников, и они несколько дней плавают на лодке между островами. Наконец они увидели на льдине медведя, и Эйрик сказал, что это подходящий медведь. Охотники бросили четыре копья и убили зверя. Он оказался таким большим, что не помещался в лодку. Тогда Эйрик снял с него шкуру и с этой шкурой вернулся к кораблю.

Осенью Эйрик и его спутники отправились на Эйриксей и зазимовали там. Эйрик сказал:

– По-моему, мы достаточно разведали страну. Здесь немало хороших мест для поселения, но саморе лучшее – в глубине Эйриксфьорда, на южном его берегу. Там я построю свою усадьбу.

Этой зимой Грелёд родила дочь. У девочки были ярко-рыжие волосы, как у отца. Ее назвали Фрейдис.

Весной они снарядили корабль и поплыли в Исландию. Во время плавния Грелёд сказала Эйрику:

– Ты многое назвал здесь, но до сих пор не дал названия самой стране. А у нее должно быть хорошее название, если ты хочешь, чтобы люди сюда поехали.

– Это верно, – сказал Эйрик. – Но, по-моему, тут нечего долго раздумывать. Страна должна называться Страной Эйрика, ведь это я ее открыл.

– Это плохое название, – сказала Грелёд. – Люди полумают, что им придется во всем тебе подчиняться, и не поедут сюда.

– Тогда пусть она зовется Гренландией (Зеленой Страной).

Здесь, правда, не так много зелени, но люди охотнее поедут в страну с таким названием, чем если она будет называться Снежной или Холодной Страной.

Эйрик благополучно достиг Исландии и бросил якорь в Широком фьорде. Ингольв с Островного Лежбища встретил его и сказал, что Эйрик может остановиться у него со всеми людьми и жить, сколько сочтет нужным. Эйрик принял приглашение. Он сказал:

– Я хочу, чтобы ты устроил пир в честь моего возвращения, и позвал на этот пир всех моих друзей.

– Это неразумно, – сказал Ингольв. – Ведь ты вне закона, так что лучше держать твой приезд в тайне.

– Я не собираюсь ни от кого прятаться, – сказал Эйрик. -

Напротив, я хочу, чтобы обо мне знало как можно больше народу, ведь у меня есть что рассказать людям. Я открыл новую страну и думаю предложить всем, кто захочет, поехать со мной занимать там земли.

– Это другое дело, – сказал Ингольв. – Теперь, мне кажется,

Торгесту стоит подумать, прежде чем нападать на тебя.

И он обещал устроить пир в середине лета. Скоро все в Исландии узнали о возвращении Эйрика и о том, что он открыл новую страну. За несколько дней до пира на Островное Лежбище приехала Тьодхильд со своим сыном Торстейном. Она увидела, что там вовсю идет подготовка к празднику, и всем распоряжается Грелёд. Тьодхильд подошла к работникам и тоже стала распоряжаться, так что те не знали, кого им слушать, и ругали обеих. Потом Тьодхильд пришла к Эйрику и завела такой разговор:

– Что это за красивая рубашка, которую ты носишь? Не помню, чтобы я шила такую.

– Ее сшила Грелёд, пока мы жили в Гренландии, – ответил Эйрик7 – Ты думала, когда моя одежда износится, я приду к тебе?

Далековато пришлось бы ездить.

– Хорошая работа, – сказала Тьодхильд. – Не скажешь, что это сделано служанкой.

– Грелёд никогда не была служанкой: ее род не менее знатен, чем твой. Если ты так уж хочешь знать, Грелёд – моя жена, она родила мне сына и дочь. И я нисколько не жалею об этом, потому что лучшей жены трудно найти.

Тьодхильд сказала:

– Ваш брак – незаконный, ведь я не давала тебе развода. А не поехала я с тобой только потому, что боялась за маленького Торстейна. Он не перенес бы всех трудностей этого плавания. И, конечно, я не ожидала, что ты так опозоришь и меня, и себя.

– Законы мне теперь не указ, – ответил Эйрик. – И мне все равно, что будут говорить люди. Я не собираюсь тебя прогонять, поскольку ты и вправду не объявляла о разводе, но и Грелёд останется со мной.

Тьодхильд пришла в большой гнев и стала кричать так, что ее слышали во всем доме:

– Я не позволю ей ехать с тобой! Ты станешь конунгом в Гренландии, и все будут судачить о том, как ты живешь. Я не хочу, чтобы я и мои дети стали посмешищем!

Эйрик сказал, что не желает больше об этом разговаривать.

– Я и сама вижу, что это бесполезно, – сказала Тьодхильд. -