Евгений Бажанов - Записки о китайской цивилизации

Ли Цзычэну и другим лидерам повстанческого патриотического движения в разных районах Китая поставлены памятники, в их честь воздвигнуты храмы. Но в Куньмине, столице провинции Юньнань, есть Золотой храм (Цзиньдань) и в честь У Саньгуя. Там экспонируются его личное оружие, масса картин, запечатлевших знаменательные эпизоды из жизни этого сановника. Одна из картин отображает безответную любовь У Саньгуя к красавице, которая не могла простить ему предательства интересов родины. И тем не менее У Саньгуй тоже предок, памяти которого поклоняются. В Золотом храме нескончаемые потоки туристов, почтительно изучающих биографию У Саньгуя.

При пиетете китайцев к предкам вообще главное место в культе занимают усопшие родственники. В семьях из поколения в поколение передается книга с жизнеописаниями прародителей мужского пола. Заглянув в нее, современный китаец может прочитать о своих предках, живших сотни, а то и тысячи лет назад. Когда и в какой семье они родились, где жили, чем занимались, чем отличились. В доме обязательно имеется алтарь с изображениями (в виде рисунков и фото) усопших, благовониями и различными подношениями.

Конечно, ушедшие поколения чтят везде, но в китайской традиции своя и значительная специфика. Главная особенность заключается, пожалуй, в том, что предки превращались в сознании китайцев в богов, причем, в отличие от официальных небожителей, в близких и любимых. Бытовало мнение, что предки в состоянии помочь живущим и это, по существу, является их обязанностью. В свою очередь потомки должны оказывать услуги усопшим – приносить подношения в виде пищи, бумажных копий одежды, мебели, лошадей и пр., спасать от ада (примерным поведением и молитвами). Если же происходило стихийное бедствие – эпидемия, засуха, землетрясение, – китайцы винили в этом злых духов и искали защиты у справедливых богов, но никогда у предков. Напротив, просили покровительства и для предков.

Ничего не знать о своих родителях или не иметь детей – ситуация, неприятная для любого человека. Для китайца такая ситуация всегда была тяжелой вдвойне, он оказывался без духовных корней и без будущего.

Пусть даже религиозный подтекст упомянутых убеждений больше не существует, зато осталась традиция, определяющая образ мышления и действия китайца. Наиболее знаменательные ханьские праздники – Новый год и Цинмин – пронизаны идеей встречи всех родственников, в том числе и ушедших в мир иной.

Места вечного упокоения всегда занимали особое место в жизни китайцев. Императоры, а вслед за ними высокие чиновники и богатеи, наподобие древних египтян готовили себе усыпальницы с молодости. В соответствии с указаниями геомантов выбирали местность, которая должна была обеспечить их душам удачу и процветание в потустороннем мире. Самый знаменитый пример такой усыпальницы – подземное царство первого китайского императора Цинь Шихуанди.

Несколько десятков лет назад его случайно обнаружил крестьянин под городом Сиань (где находилась императорская столица Чанъань). Археологи раскопали сотни терракотовых воинов – в человеческий рост, с индивидуальными и совершенно естественными выражениями лиц, в различной форме, с лошадьми. Установлено, что подземная армия, большая часть которой еще не раскопана, занимает равнину площадью в десятки квадратных километров. А за ней – гора, которая является самой усыпальницей. Неизвестно, когда у археологов до нее руки дойдут.

Самое удивительное, что вся эта грандиозная работа выполнялась в экстремальных условиях, когда столицу империи с нарастающей силой осаждали повстанцы, в конце концов ее победившие. Могильный комплекс врага, Цинь Шихуанди, они, однако, не тронули.

Последующие императоры возводили целые загородные дворцы – с величественными храмами, павильонами, башнями, прекрасными садами и всевозможной челядью. Под Пекином в живописной долине, окаймленной зубчатыми горами, раскинулся комплекс усыпальниц тринадцати императоров Минской династии. На несколько большем удалении от столицы нашли вечный покой императоры последней, Цинской династии. В различных районах страны были воздвигнуты десятки других пышных городов мертвых.

Люди победнее хоронили родичей скромнее. Крестьяне предпочитали склоны гор, а если такое было невозможно, использовали под могилы собственное поле, обочины дорог. Делают это и сейчас, несмотря на строго звучащие запреты.

Праздник Цинмин связан именно с могилами. Как утверждает официальная пропаганда, после образования КНР Цинмин потерял религиозное значение, особенно в городах, где он ныне знаменует собой пробуждение природы от длительной зимней спячки. Первоначально, в глубокой древности, Цинмин имел как раз такой смысл. Не случайно отмечается он весной, в начале апреля. Да и название праздника красноречиво – на русский Цинмин переводится как «чистый и светлый» (словно апрельская природа).

Тем не менее уже на протяжении тысячелетий Цинмин ассоциируется в сознании китайцев прежде всего с поминовением предков. В этот день принято посещать могилы родственников, ухаживать за ними и совершать определенные обряды. Горожанам следовать традиции непросто. Ныне в городах покойников принято кремировать, причем пепел хранится в крематориях не более пяти лет.

Власти поощряют в Цинмин патриотические мероприятия возложение венков к монументам государственным деятелям, революционерам, военачальникам, гулянья в местах, связанных с памятью выдающихся личностей. В начале 1980-х годов была возобновлена церемония поминания одного из главных предков ханьцев – Хуанди (Желтого императора) – в провинции Шэньси, на месте, которое считается могилой этого легендарного правителя.

Но людям этого мало, им надо общаться с собственными родичами. В мегаполисах для данной цели используется домашний алтарь. Но у многих горожан остаются корни в деревне. А там Цинмин и культ предков в целом не смогла сломить даже безумная «культурная революция». Паломничество к могильникам снова в моде.

Я не раз наблюдал китайцев в Цинмин еще в 1960-е годы в Сингапуре, а позднее и один, и вместе с Наташей – и в США, и в КНР, и на Тайване, и в ряде других мест. Традиции с годами почти не меняются.

Ранним утром все семейство взбирается на холм неподалеку от родной деревни и начинает энергично расчищать и промывать место вокруг могил предков. На бамбуковые шесты нацепляются желтые ленты, шесты втыкаются в землю. Делается это, чтобы отпугивать бродячих привидений. Считается, что в них превращаются люди, которые не имеют потомков или о захоронении которых потомки не смогли или не захотели позаботиться. Оставшись без постоянного местожительства, духи бродят по земле и творят всякие нехорошие дела.