Александр Макода - Половецкий Хан

– Ох, не знаю, может мы разгневали великого Тенгри?

– Кобяк, с чего ты это взял? – с улыбкой спросил Кончак у хана лукоморских кыпчаков.

– Сам подумай, целый корпус пропал, и ни одного человека не вернулось… Думаю, что тут замешаны высшие силы.

– Видимо они попали в засаду и были полностью разбиты. – Кончак не был так суеверен как союзный хан.

Армия остановилась на ночлег в лесу, близ города Переяславль. Стараясь не выдавать свое присутствие, в эту ночь никто не зажигал огней или костров. Воины перекусили кусками мяса, заготовленными заранее, запили все кумысом и расположились на отдых, ибо следующий день обещал быть тяжелым. Ночь прошла спокойно и безмятежно, хотя временами в лесу слышались шуршания ветвей и хруст гнилых веток. Караульные всматривались в чернеющую пустоту густого леса, но практически ничего не видели, за исключением неясных мелькающих теней, появляющихся и исчезающих во мгновение ока где-то далеко в глуши.

Ранним утром кыпчакская армия обогнула лес и подступила к крепким бревенчатым стенам города, на которых было видно множество людей с зажжёнными факелами, копьями, мечами и палками. Русичи были прекрасно осведомлены о присутствии кыпчакской армии, а также о ее численности. А также где она расположена и когда двинется в путь.

– Они нас ждали… – с суеверным страхом проговорил Кобяк.

– Видимо развязали языки нескольких наших воинов из разведывательного передового отряда. – Кончак был уверен в том, о чем говорил.

– Да пребудет с тобой сила великого Тенгри! – воскликнул Кончак союзному хану и двинулся к своим воинам.

– И с тобой… – не громко ответил Кобяк, смотря на быстро удаляющуюся фигуру смелого хана.

Скомандовав наступление, Кобяк задвинул на лицо металлическую маску и стал двигаться вперед, к стенам города. Его воины, быстро обгоняя своего хана, стремительно приближались к крепости, доставая стрелы из колчанов, висящих на поясах, и готовясь стрелять по неприятелям

Кыпчакские воины в плотную приблизились к крепким стенам Переяславля, обстреливая город тучами зажжённых стрел, пытаясь вызвать пожар в городе, полностью выстроенном из дубового сруба. Однако защитники города не подпускали кыпчакских лучников слишком близко, отвечая и своими градами стрел. Русичи поливали слишком приблизившихся к стенам всадников кипящей смолой, бросали в них дротики и камни.

Несколько раз подступали конные воины к стенам, пытаясь обстрелять из луков защитников стен, однако раз за разом им так и не удавалось нанести какой-то серьезный ущерб русичам. Осада продолжалась весь день и всю ночь, но кыпчакским ордам не удалось добиться сколько-то важного успеха. Временами в городе вспыхивали яркие костры, было понятно, что некоторым из воинов все же удалось поджечь избы, находящиеся в городе, но эти пожары так и не перешли на другие строения, и вскоре храбрым защитникам города удавалось их затушить.

Трижды воины Кобяка смогли поджечь крепкую стену неподалеку от главных ворот города, но защитники стен быстро засыпали пожары землей и песком. Меткие кыпчакские лучники разили одного русича за другим, пытаясь помешать затушить пожары, но в защите города участвовало все население, мужчины, женщины, дети, старики и старухи.

Атака кыпчакской орды была страшной, множество людей падали со стен, пронзенных меткой стелой или дротиком, пущенным храбрым воином, подошедшим к стене ближе остальных. В этой сумятице даже не было понятно, мужчина стоит на стене или женщина. Несколько густых залпов, выпущенных постоянно наступающей и отступающей легкой конницей, сразили еще с десяток человек, некоторые из которых были детьми. Однако ни у нападавших, ни у защищавшихся не было времени на то, чтобы оплакивать своих умерших. Однако несмотря на непрекращающийся огонь, русские продолжали успешно обороняться. Было понятно, что кыпчакская армия сможет захватить город, но только если к переяславцам никто не придет на помощь, в что верилось очень и очень слабо, учитывая широко распространённое родство между русскими князьями.

Видя хорошую подготовку к осаде и опасаясь удара союзников с тыла, Кончак отправил Кобяку гонца, предлагая отступить от неприступного города. Но Кобяк, вошедший в азарт, предложил продолжать осаду.

До самого утра орда не бросала попыток создать в стенах брешь или вызвать сильный пожар, который не смогут затушить горожане, но судя по быстро затушенным огням внутри города, русичи без проблем справлялись с кыпчакскими поджогами.

Когда на земле стала появляться заря, создаваемая подымающимся солнцем, Кончак и Кобяк отступили, опасаясь вылазки храбрых русичей или что еще хуже, удара с тыла, которого можно было серьезно опасаться, тем более что жители Переяславля знали о приближении степной орды и судя по всему успели отправить гонца с просьбой о помощи.

Кыпчакская орда отошла от города и двинулась на многочисленные поселения, находящиеся на пути к степи. Оставляя за собой выжженные селения близ Переяславля, объединённая кыпчакская армия двинулась в обратный путь. Среди воинов стало появляться возмущение и недовольство, поскольку они возвращались домой практически с пустыми руками, а это считалось позором. Ведь они нашли не так много ценного в уничтоженных селах. Всего несколько сотен крупного и мелкого скота, да сотня другая бедных жителей. По всей видимости большая часть людей укрылась за стенами Переяславля, оставив в своих домах лишь то, что не смогла забрать. Слыша неодобрительные разговоры своих воинов, хан Кончак и хан Кобяк решили разорить близлежащие земли, в которых не было таких укреплённых городов как Переяславль, но были небольшие города и села, в которых тоже оставалось довольно много богатой добычи.

Трехтысячная армия степных воинов, разозленных неудачей у стен Переяславля, смела всякое упоминание от нескольких десятков селений, после чего разграбили и полностью сожгли несколько небольших городов, лежащих на их пути. Двое суток продолжалась безжалостная сеча, при которой кыпчаки лишили жизни несколько тысяч человек, а тысячи женщин, детей и ремесленников взяли в плен. Тысячи голов скота, десятки, а то и сотни килограмм всевозможной посуды, оружие, инструменты для земледелия и скотоводства, а также множество всякой другой утвари взваливались на большие телеги.

Довольные богатствами, добытыми в окрестностях Баруча, орды Кончака и Кобяка двинулись в дорогу, направляясь обратно к степи. Движение было медленным, поскольку все повозки были забиты золотом, серебром, медью, железом, шкурами животных и различными вещами. Также движение сильно замедлялось множеством рабов, которые не могли двигаться быстро. На округу быстро наступала ночь. Холодный воздух пронизывал собой всех живых существ в округе. Все, как воины, так и пленные устали и хотели отдохнуть, однако сигнала от ханов об остановке все никак не поступало, потому приходилось продолжать движение в полумраке наступающей холодной ночи.