Алексей Гребиняк - Варшавские «Пантеры»

В среднюю «Пантеру» с крыш также полетело три или четыре бутылки, и над ней тоже поднялись языки беснующегося пламени. На улице стремительно посветлело, по стенам и окнам домов заметались бесформенные чудовищные тени.

– Ва-а-а-а!!! – в один голос радостно взревели повстанцы.

С головным танком получилось не очень – неловко брошенная кем-то сбоку с верхнего этажа бутылка попала в башню, отскочила и разбилась об мостовую. Бесполезная лужа бензина ярко вспыхнула под гусеницами «Пантеры», с аппетитом облизнув новенькую резину колесных бандажей. Но и этого хватило – танк резко остановился. Встали следом и два его ведомых. Головной танк начал разворачивать башню вправо, в сторону дома, в окнах верхних этажей которого немецкий командир через свои смотровые приборы углядел какое-то движение.

Замыкающий танк с номером «242», яростно взревев двигателем, тут же стал резво сдавать назад, ретируясь прочь от негостеприимной улицы и баррикады. Оба его пулемета били короткими очередями по стенам домов и громадам танков перед ним, но без толку – партизаны пока не высовывались, дураков не было. Пули с противным визгом рикошетили от брони танков и стен домов. Оказавшийся же посередине колонны танк с номером «R02» начал зачем–то разворачиваться на месте вместо того, чтобы просто отходить задним ходом следом за замыкающим, и в этот момент головной танк вдруг резко сдал назад. С жутким скрежетом «Пантеры» столкнулись, а двигатель той, что оказалась ближе к баррикаде, еще и заглох. Танки замерли, перегородив собой улицу. В тот же миг головная «Пантера» выстрелила из пушки по дому справа, взметнув возле себя тучу пыли. Оглушительный грохот прокатился между зданий, резонируя среди каменных стен, еще одно облако пыли и осколков метнулось на улицу через вмиг опустевшие оконные рамы и дверные проемы: окна с рамами и двери вышибло ударной волной.

– Жгите танки! – неистово орал Якуб на всю улицу. – Жгите, вашу мать! – он схватился за ружье, намереваясь отвлечь экипаж стрельбой по смотровым приборам.

С верхних этажей в первый танк полетели еще три бутылки. На этот раз удачнее – огонь жадно вцепился в загривок стального чудища, еще ярче осветив улицу.

– Третий бош отступает! – воскликнул Томашек, наблюдавший за отходом замыкающей «Пантеры» через перископ поверх подоконника. Немец теперь даже и не пытался поддержать товарищей огнем, уходя за угол.

– Прекратить огонь! На броню! Захватываем танки! Лезьте на танки! Вперед! – гремел теперь над улицей голос Якуба, перекрывая рычание работающего танкового двигателя. – Тащите огнетушители! Вперед!

Двигатель заглохшей машины «R02» вдруг радостно зарычал, после чего башня танка сразу начала резвый разворот вправо, в направлении укрытия Якуба и Томашека.

– Томаш! В укрытие!

– Вижу!

Схватив ружья, парни метнулись через проход в стене в соседний дом и кубарем скатились вниз по лестнице, молясь про себя, чтобы выстрел орудия не достал их. С улицы доносились крики повстанцев, ринувшихся с разных сторон к вдруг ставшим беспомощным стальным гигантам. Они карабкались на броню машин и открывали люки экипажа.

Все закончилось быстро. Франтишека, первым поднявшегося на броню танка «R02», застрелил из пистолета немецкий стрелок-радист, стоило поляку рывком сдвинуть в сторону бронированную крышку его люка – получив пулю в лоб, поляк с удивленным лицом дернулся и мешком скатился с брони на землю. Но немец и сам сразу поплатился жизнью – подоспевший Адам, с разбегу заскочив на танк по наклонному лобовому бронелисту, дважды выстрелил в лицо радисту из револьвера.

Рядом с ним третий повстанец, двадцатидевятилетний рослый учитель Вацлав, остроносый брюнет, тоже запрыгнул на танк с разбега, словно заправский пират при абордаже – с топором и револьвером. Бросив топор на броню, он рывком сдвинул в сторону люк над местом механика-водителя и направил на него револьвер:

– Kapituliere! Stelle den Motor ab! 10 10 – Сдавайся! Глуши двигатель!

– Scieße, bitte nicht, schieße nicht! 11 11 – Не стреляй, пожалуйста, не стреляй! – закричал обалдевший немец, вытаращив глаза. Правая рука его слепо шарила по груди в поисках кармана с пистолетом, привязанного к поясному ремню белым капроновым шнуром, пропущенным под погоном.

– Abstellen!!! 12 12 – Глуши! – повторил Вацлав.

– Да кончай уже с ним! – Адам от души врезал мехводу сверху ногой по голове через открытый люк, после чего одной рукой выволок того за шкирку из танка, словно котенка, и швырнул на мостовую, где его с радостью приняли и скрутили, от души врезав по шее, еще двое подоспевших повстанцев. – Займитесь им, парни! Вацлав, на башню! Э! Парни! Огнетушитель мне!

– Попался, курва! – ухмыльнулся один из повстанцев внизу, ножом перерезая шнур и забирая себе пистолет пленного механика-водителя. – Пошел!!! – ткнул он немца стволом в спину. – Форвертс!

Спотыкаясь и держась за разбитое лицо, немец побрел прочь от «Пантеры».

Подхватив топор, Вацлав выскочил на верх башни, где очень кстати начал сдвигаться вбок люк командира. Поляк сразу встретился взглядом через расширявшуюся щель с белобрысым немцем – тот держал в руке гранату с длинной ручкой, видимо, намереваясь выбросить ее наружу, чтобы осколками при взрыве покосило повстанцев на броне и вокруг танка.

– Kapituliere! 13 13 – Сдавайтесь! (нем.). – рявкнул Вацлав, сунув топор в щель, чтобы немец не смог закрыть люк, и направив ему в лицо револьвер. Нацист на миг опешил, но тут же закричал с перекошенным от страха и ярости лицом, пытаясь выдернуть чеку гранаты:

– Fritz, sprenge den Panzer! Sprenge 14 14 – Фриц, взрывай танк! Взрывай! (нем.). !

Вацлав нажал на спуск – револьвер коротко хлопнул, и, забрызгав стенки башни кровью, блондин сполз и осел мешком на своем неудобном сиденье. Граната с так и не выдернутой чекой выскользнула из его рук и упала куда-то на дно боевого отделения. Потом срывающийся высокий голос из глубин башни отчаянно завопил:

– Idiot! Nein, nein, nicht sprenge den Panzer! 15 15 – Идиот! Нет! Нет! Не взрывай танк! (нем.)

– Letztes Angebot! Verlasst den Tank und überlebt! 16 16 – Последнее предложение! Вылезайте из танка и останетесь в живых! (нем.). – предложил Вацлав уцелевшим пока нацистам внутри танка.

– Es lebe Deutschland! 17 17 – Да здравствует Германия! (нем.). – отозвался грубый низкий голос, после чего внутри танка глухо хлопнул одиночный пистолетный выстрел. Почти тут же из недр машины донеслось:

– Schießen Sie bitte nicht, ich will kapituliere! 18 18 – Не стреляйте, я сдаюсь! (нем.).

Круглый люк на задней стенке башни внезапно открылся, и оттуда, кашляя от дыма, стал выбираться молодой немец в черной униформе и пилотке, чье лицо было перепачкано в крови. Адам в этот момент уже сбивал пламя на корме танка с помощью поданного снизу огромного огнетушителя, но, увидев сдающегося немца, отвлекся и за шиворот грубо выволок его наружу одной рукой. Танкист, впрочем, и не пытался сопротивляться. И у этого под погоном был пропущен белый шнур, прикрепленный одним концом к пистолету.