Лев Лурье - Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Конечно, Сталина не могла не волновать и сама суть предложений «ждановцев». Создание отдельной коммунистической партии РСФСР потенциально опасно: такая крупная республиканская организация объективно становится конкурентом самой ВКП(б) и ее центральных органов. Мы все это видели в 1990, когда только что образованная КП РСФСР взбунтовалась против КПСС.

Иосиф Сталин не любил вспоминать, что его настоящая фамилия – Джугашвили. Маленький Вася Сталин по секрету говорил старшей сестре Свете: «А знаешь, наш отец раньше был грузином». Недаром именно о генсеке Ленин написал знаменитое: «Известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения». Но настроения ленинградцев не могли его не пугать. По словам Анастаса Микояна, «Сталин даже говорил, что Вознесенский – великодержавный шовинист редкой степени. Для него не только грузины и армяне, но даже украинцы – не люди». А чего стоила, например, принятая в кругу «ленинградцев» шутка: «Раньше в Политбюро пахло чесноком (намек на евреев), а теперь шашлыком» (в руководстве находилось трое кавказцев – Берия, Микоян и Сталин).

Думается, наличествовали еще какие-то оперативные данные, неосторожные разговоры, вроде тайно записанных на пленку бесед о жестокости Сталина и недостаточной политической смелости Жукова, стоивших жизни расстрелянным в 1950-м генералам Василию Гордову, Филиппу Рыбальченко и маршалу Григорию Кулику.

Отметим и еще один сюжет, на который впервые указал Кирилл Балдовский в монографии «Падение „блокадных секретарей“»: Алексей Кузнецов настаивал на «расширении полномочий партийных органов, их общем, стратегическом руководстве всей хозяйственной деятельностью как на региональном, так и на общесоюзном уровне». Такое доминирование одной силы потенциально лишало Сталина роли верховного арбитра, модерирующего конфликты между партийной, советской, чекистской и военной элитами.

Алексей Герман-старший в разговорах со мной высказывал предположение, что Сталин, как в 1936–1938 годах, когда судили вначале «левых» (троцкистов), а потом «правых» (бухаринцев), задумывал сложную политическую комбинацию. «Великий нормировщик», как называл Сталина Троцкий, видимо, задумывал двухходовку – сначала «Русское дело» ленинградского руководства, потом еврейское «Дело врачей».

Но, по-видимому, открытое обличение великорусского шовинизма сочли делом щекотливым и опасным, а врачей освободили смерть Сталина и Лаврентий Берия.

С началом «Ленинградского дела» в Смольном появились новые люди, никак не связанные с городом, не пережившие здесь блокаду, – Василий Андрианов из Свердловска и Фрол Козлов из Куйбышева. Они «чистили» номенклатуру и интеллигенцию и вместе со следователями МГБ нагнали такого ужаса, что десятилетиями руководители Ленинграда продолжали испытывать почти животный страх перед Кремлем. Руководителей Смольного отличали полная сознательно культивируемая бесцветность, боязнь совершить или допустить у подданных идеологическую ошибку, опасение излишне «выпячивать» память о блокаде и просить у центра какие-то дополнительные средства.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.