Любовь Земляничная - Хюррем. Исчезнувшая

– Госпожа, госпожа!

В ужасе обернувшись, Хюррем увидела за ближайшим кустарником их кучера Барыша, а ещё чуть подальше и всех остальных, а также карету с лошадьми.

– Умоляю вас, не выходите на дорогу, – между тем проговорил Барыш ага, так же, как и они, вглядываясь в приближающееся облако, – не к добру это всё, лучше схорониться нам, пусть проедут, кто бы это ни был, ведь из охраны у нас лишь четыре человека, госпожа.

Внутренний голос подсказывал Хюррем то же самое.

– А если они увидят нас, что тогда?!

– Карету с лошадьми с дороги не видно, госпожа, я еле успел привязать лошадей и уже хотел бежать за вами, но тут вы сами догадались уйти с дороги.

– Как же ты понял, что кто-то едет?

– О, султанша, я мог бы и не заметить, но Аллах велик, он даровал мне умение слышать землю.

– Неужели возможно такое, что это значит?

– Я приложил ухо к самой дороге и понял, что кто-то ещё следует по ней.

Наконец появились те, от кого они прятались. Это была группа неизвестных всадников, Хюррем насчитала человек десять, одетые во всё чёрное, они явно торопились, их лица были закрыты до самых глаз. Невозможно было понять, чьи это люди, однако вооружены они были очень хорошо. Предводитель отряда ехал впереди и выделялся посадкой и движениями. Внезапно Хюррем поняла, что этого человека она уже видела. Мало того, общалась с ним, и недавно. Но больше вспомнить ничего не удалось. Пораженная, она не знала, что и думать. Но всему свое время, решила она, и воспоминаниям тоже.

– Кажется, проехали, султанша, – доложил один из охранников, отправившийся удостовериться, что дорога свободна.

– Будем надеяться, что это не разбойники, – вздохнула Хюррем.

Карета с лошадьми была вывезена на дорогу, и они смогли продолжить путь. Через некоторое время девушка спохватилась.

– Моя госпожа, ведь мы забыли о вашей прекрасной диадеме, она так и осталась у фонтана!

– Ах, оставь, мы потеряли так много времени. Кстати, ты мне так и не сказала, как тебя зовут, и почему я раньше тебя не видела.

– Мерием, госпожа моя, простите меня. Я не удостаивалась чести прислуживать вам. Правда, два раза Сюмбюль ага доверил мне рассказать сказку шехзаде Джихангиру, и маленький господин говорил, что ему было весело, да продлит Аллах прекрасные дни его прекрасной жизни!

– Как же тебя отправили со мной, раз ты новенькая?

– Ах, госпожа, такая вышла история, сегодня с утра многие калфы измучились резями…

– Это отчего же?

– Кажется, можжевеловый пекмез, что они отведали, был порченый.

– Как же это, Шекер ага как допустил?

– Ах госпожа, Шекер и не знал того, он ведь бегал на рынок, и его заменял помощник Ахмед ага, тот, который любит иной раз вздремнуть на ходу. Увы, так все и случилось.

– Что же наш Шекер спозаранку на рынке искал?

– Моя великолепнейшая госпожа, вы изволили пожелать отведать ваших любимых перепелочек с гранатовым сиропом…

– С каких пор во дворце не держат запас перепелок иль гранатов для меня?!

– Что вы, всегда свежайшие имеются, но Шекер ага хотел разнообразить ваш благословенный стол, моя всемилостивейшая госпожа. Загорелось ему раздобыть особый сорт черешни для нового соуса к перепелочкам. Никому, говорит, не доверю этого, сам хочу для госпожи все сделать. Так и получилось, что я с вами, госпожа. Аллах любит меня, доверил мне заботы о вас! Я не подведу, всегда рядом буду!

–Ну, Шекер, ну, затейник…

Хюррем засыпала, за окном кареты алело уставшее солнце. Её обостренная интуиция шепнула, что надо бы поразмыслить.... но о чем… она слишком устала....а карета мчалась все дальше....

Ехали быстро, нигде не останавливаясь, ведь до Коньи путь неблизкий. Хюррем то спала, то уносилась мыслями к своим детям. Как там Селим, достаточно ли опытные лекари около него. А Баязед в Кютахье не заболел ли, что сейчас делает Мехмед, как его приняли в Манисе, не плачет ли малыш Джихангир без неё. По крайней мере, Михримах рядом с младшим братом, как хорошо, что у неё есть такая дочка, на которую всегда можно положиться.

Вспомнилось её рождение, как тогда она не хотела этого ребенка, в голове все помутилось после родов. Ведь все вокруг злорадствовали, судачили на каждом углу, ей бы успокоиться и не обращать внимание. Вот сейчас она бы по-другому себя повела, но тогда она была не в состоянии. Оставалось со страхом ждать повелителя из похода на Родос, а он и ушел на войну, не взглянув на нее, казалось, что этот ребенок её приговор, не было у Хюррем тогда надежды на любовь и заботу Сулеймана. Девочка все плакала, рвала душу своим криком, а Хюррем сама была готова также заплакать. Как хорошо тогда сделала Нигяр калфа, чуть не силой отдала ей ребенка на руки, мол, подержите, госпожа, я сейчас приду, а сама убежала, плутовка. Больше уж не расставалась мать с дочкой, как же было не приласкать такую красавицу, не пожалеть ее, такую маленькую. Вся она была словно хрупкий цветочек.

И Сулейман растаял, лишь увидев её впервые, вернувшись с войны. Вот уж дивилась тогда Хюррем. Ну, кто бы мог ожидать такого! А эта маленькая фея с самого начала одним взмахом своих ресничек могла добиться от падишаха всего мира того, чего ни султанские сёстры, ни жена, никто больше добиться не мог. Он ради одной ее улыбки был готов на все, и в огонь, и в воду. А Хюррем не сразу это поняла, но в последние годы это уже стало очевидным. Михримах же при всем своем влиянии на падишаха оставалась в первую очередь маминой дочкой в лучшем смысле этого слова. Она незаметно стала для Хюррем той поддержкой, той силой, которую и не ждала хасеки в борьбе со своими врагами.

С Михримах мысли перескочили на Селима. Малыш с золотыми волосами вздумал родиться во время свадебной недели Ибрагима и Хатидже. Хюррем как раз ехала в карете на очередное торжество, когда начались схватки. Всегда он был спокойным мальчиком, вдумчивым, однако с Баязедом они могли знатно набедокурить. Хюррем видела, что сыновья, словно вода и камень. Один настаивает на своем, и в сторону его не свернешь, другой рассматривает варианты и знает, с кем и как себя вести, ах, хитрец. Насколько разные дети у одних родителей, просто диву даёшься…

Размышления прервались, так как карета остановилась. Выглянув в окно, Мерием хатун доложила, что они прибыли к месту ночлега. Караван-сарай по пути следования кареты был уже не первый, ведь близ Стамбула их всегда встречалось достаточно. Этот больше напоминал крепость с высокими мощными стенами и толстыми окованными железом воротами. Было решено облачиться в самую глухую паранджу, дабы не привлекать ненужного внимания. Самое главное, им требовались свежие лошади, чтобы с утра продолжать путь. Оказавшись, наконец, в опочивальне, Хюррем распорядилась запрягать с первой зарёй, отказалась от сладостей, доставленных из местной чайханы и, уже не обращая внимания ни на что более, провалилась в сон. Утром всё было готово для отъезда, и они, не мешкая, отправились дальше.