Евгений Донтфа - Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Двое протикторов заняли свои места за спиной королевы. Лейтенант Ольмерик же встал рядом с узником.

Королева обвела собравшихся вокруг неё мужчин сумрачным взглядом и объявила:

– Этого человека я забираю с собой в Фонтен-Ри. Приближаться к нему могу только я и протикторы.

По лицу Шона Денсалье промелькнуло явное недовольство, но он ничего не сказал. Он начал свыкаться с мыслью что этот узник чем-то очень важен для королевы.

Мария-Анна встала со стула и спустилась вниз. Она приблизилась к Альфонсо и с улыбкой сказала ему:

– Надеюсь, маркиз, вы не слишком огорчены что мой визит оказался столь не продолжителен?

– Признаться, конечно же огорчен, Ваше Величество, – льстиво произнес Альфонсо, всё более и более уверяясь что ему ничего не угрожает, а потому приходя во всё более и более приятное расположение духа. – Но в любом случае мы были чрезвычайно счастливы видеть вас здесь, Ваше Величество. Пусть лишь на краткий миг, но ваша несравненная красота озарила наши сердца и наполнила невыразимым восторгом наши души.

– Я рада слышать это. Что ж, прощайте, маркиз.

– Ваше Величество, – Альфонсо низко церемонно поклонился.

Мария-Анна направилась к выходу, но вдруг остановилась и обернувшись, добавила:

– Да, чуть не забыла, маркиз. Этот узник под номер двадцать девять, просил у меня позволения сказать вам пару слов на прощание. Да будет так. – И она сделала знак Ольмерику.

Тот, грубо взяв Гуго за плечо, подвел его к маркизу, поставил перед ним, после чего отошел куда-то за спину начальника тюрьмы.

Альфонсо смотрел в глаза узника спокойно, с легкой усмешкой. Он готовил себя к тому что тот возможно скажет сейчас что-то неприятное или даже дерзкое и надо будет принять это снисходительно, с достоинством, ни в коем случае не уронив себя в глазах своих подчиненных – капитана Бруно и его солдат.

А узник смотрел на своего мучителя задумчиво и как будто даже отстраненно. Всё было так необычноF, еще вчера он так яростно ненавидел этого человека и с разрывающим сердце отчаяньем думал о том сколько лет еще будут длиться эти пытки. И снова, и снова из глубины души выступало мрачное тяжелое желание прекратить всё это, закончить свою несчастную жизнь. А сегодня уже он может закончить жизнь этого гнусного палача, но почему-то это не приносит такой уж восторженной радости. Но конечно это нужно сделать, хотя бы ради тех, кто остается здесь, в Сент-Горте. Но еще одна мысль не давала ему покоя: кого он должен больше ненавидеть: этого кровожадного любителя чая или ту, которая сделала так чтобы всё это случилось.

– Вы помните, ваша милость, как я сказал вам что никогда не смогу простить вас? – Спросил Гуго.

По лицу маркиза промелькнуло удивление. Он отрицательно покачал головой. Не потому что не помнил, но не хотел признавать этого перед королевой.

– И знаете, действительно не могу. Даже сейчас. Когда для вас уже всё кончено.

– О чем это ты?

– Прощайте, маркиз. – Гуго махнул правой рукой.

Ольмерик вынул свой меч и быстро и умело вонзил его сзади в шею Альфонсо Ле-Сади. Маркиз вздрогнул, забулькал, захрипел, задергался. Клинок вышел у него из горла, обдав кровью стоявшего рядом узника. Капитан Бруно и солдаты окаменели от ужаса, наблюдая распахнутыми донельзя глазами за жестоким умерщвлением своего начальника.

Одним рывком Ольмерик освободил меч и большое тело маркиза грузно и отвратительно осело на мраморный пол к ногам Гуго Либера.

Королева несколько секунд разглядывала труп маркиза, после чего подняла глаза на Бруно и объявила:

– Капитан, маркиз Ле-Сади смещен со своего поста и до прибытия его приемника, вы назначены исполняющим обязанности начальника тюрьмы.

После чего отвернулась и направилась к выходу. Граф Ливантийский и двое протикторов последовали за ней. Ольмерик подошел к Гуго и подтолкнул его в нужном направлении.

Оторопевший, совершенно сбитый с толку капитан Бруно и двое его солдат остались одни, всё также безмолвно и растерянно глядя на оставленного им мертвеца.

9.

Теперь в экипаже королевы, кроме неё самой и её Первой фрейлины находился ещё и некий никому неизвестный мужчина. Он сидел, прижавшись к стенке кареты, с повязкой на лице, завернувшись, поверх всё того же тюремного балахона, в плащ, выданный ему Марией-Анной из своего багажа, и беспрерывно глядел в окно. Луиза Бонарте, сидевшая с ним на одной скамейке, но у противоположной стенки, вся изнемогала от любопытства. Во время посещения королевой тюрьмы Сент-Горт, Луиза оставалась внизу, на пристани возле корабля. Она ничего не знала о том что случилось в самой тюрьме и зачем вообще королева посещала её. Но обратно она вернулась в компании этого странного незнакомца и теперь не отпускала его от себя ни на шаг. Луиза просто терялась в догадках кто это может быть и почему ему вообще позволено сидеть с королевой в одной карете – честь, которой удостаивались лишь единицы. По его внешнем облику, по его ужасному одеянию, по его физическому состоянию Луиза, конечно, поняла что это один из узников Сент-Горта, но тогда тем более что он тут делает. Если он преступник, может даже разбойник и убивец, думала девушка, то как же можно было допустить чтобы он оставался наедине с королевой без пригляда её верных протикторов. Ведь здесь, внутри кареты, королева практически беззащитна против любого его злодейства. Значит, заключала, Луиза он никакой не злодей и королева ему полностью доверяет. И любопытство девушки разгоралось с новой силой. Спрашивать у самой Марии-Анны, да еще и в присутствии самого предмета её вопроса, она естественно не решалась. Неожиданного союзника в разгадывании этой тайны она нашла в лице графа Ливантийскго. На коротких остановках, когда им выпадала возможность переговорить, граф вместо своих привычных докучливых неуклюжих попыток заигрывания расспрашивал Луизу о том как ведет себя незнакомец и о чем он беседует с королевой. И девушка с некоторой даже долей ревности поняла что это ему сейчас гораздо интереснее чем её собственная персона. Но рассказывать было нечего. Незнакомец всю дорогу смотрел в окно и ничего не говорил. В свою очередь она пыталась выпытать все детали того что происходило в Сент-Горте. Однако граф, всегда по отношению к ней такой милый, уступчивый и услужливый, на этот раз отвечал весьма неохотно. Всё что Луиза узнала это то что этот человек действительно один из узников тюрьмы и его имя Гуго Либер. Но имя, как хмуро заметил граф, скорей всего полностью вымышленное.

В карете Луиза время от времени исподтишка разглядывала своего соседа, пытаясь понять кем бы он мог быть. На одном из ухабистых участков дороги, когда карету сильно тряхнуло, Луиза не удержалась и повалилась прямо на него, ткнувшись головой ему в плечо.