Адель Колуэ - Попаданка, маг и зачарованный байк

Викторилиан еще раз с опаской оглянулся на закрытую дверь и принялся за перевод записи. Заголовок заставил икнуть мага: “Призыв для изменения судьбы”, – вот она та тема, которая обеспечит ему место в Академии, которая станет основой для его блестящего будущего, которая позволит вытащить родителей из беспросветных будней тяжелого труда на маленькой ферме, и которая заставит отводить любопытные взгляды от единственного, и очень хочется надеяться, что просто первого одаренного мужчины.

Продираясь сквозь строчки полузабытого языка, Викт ор все отчетливее понимал: то, что здесь описано необходимо сначала проверить, а вдруг это неумная шутка какого-нибудь школяра-недоучки.

Спрятав свиток в тетрадь и засунув свое сокровище за пазуху, юный маг развеял свое плетение и пасом отправил все книги на места откуда их взял. Через пять минут он уже бежал на полигон, где им было разрешено самостоятельно отрабатывать магические воздействия.

Глава 3

Вика

Виктория, которую резкий толчок не застал врасплох, но тряхнул жестко, смотрела, словно в замедленной съемке: как мимо пролетают хлипкие стволы горных деревьев, как перед нею разевает скалистую пасть ущелье, как голодным языком вздымается навстречу ледяная волна вечно ненасытного бушующего моря.

– Господи, спаси и сохрани! – промелькнуло в голове, а потом из груди вырвался истеричный визг: – Мама!

В глазах девушки потемнело от страха, и она зажмурилась. От ужаса душа попыталась спрятаться в пятках, но…

Пальцы наездницы сильнее впились в рукоятки руля, все зачем-то газуя, тело в безотчетной надежде, что верный железный конь не подведет, прильнуло к его корпусу и только горло не слушалось хозяйку и вопило:

– Ааа!

Когда первые брызги окатили кожанку, ударив словно свинцовые пули, зеленые очи распахнулись, чтобы увидеть, как их поглощает густой, странный, зеленоватый туман. А потом все поглотила чернота.

Все! Абсолютно все, что взгляд девушки, за то бесконечное мгновение обшаривал в поиске пресловутой соломинки для спасения. На что надеялась пикирующая байкерша? Да на что угодно! На пологую тропинку. На выступ, который можно использовать как трамплин. На скальный риф, чтобы приземлиться на него, хотя об него скорее разобьешься, чем… На свободную воду, в которой будет достаточная глубина. Но!

Безбрежная и безмолвная темнота разлилась как неизбежность.

Мысли Виктории в панике засбоили и начали выдавать совершенную ахинею: “Только бы мама не узнала. Ведь только бабушку похоронили, еще полгода не прошло, а тут я…, она не переживет, – и даже понимая, что это глупо она продолжала молить: – Мамочка, ты только не плачь”! А потом ее нервы не выдержали и она, прижавшись плотнее к байку заорала на него с безумной обидой:

– Ну, почему ты не летаешь? Я жить хочу!

В какой момент Вика осознала, что настолько долго падение длиться не может, она и сама не поняла.

Мотоцикл продолжал лететь, но что-то в звуке его мотора изменилось, как и положении корпуса. Нет! Не так!

У наездницы появилось ощущение, что они несутся по трассе на полной скорости. Низкую вибрацию от напряженно, под газом работающего мотора она чувствовала, а рев исчез.

Те децибелы, которые, что греха таить, Виктория сознательно увеличивала различными способами и насадками, чтобы водители четырехколесных колесниц сквозь вой музыки в салоне расслышали, что на дороге они не одни – умолкли, и сейчас девушка на своем железном коне рассекала, а по-другому это назвать невозможно, черное безмолвие.

Когда чувство свободного падения перестало туманить мозги, то Виктория смогла взять себя более-менее в руки и постараться мыслить связно, без истерики.

Во-первых: пять минут – полет нормальный, но шутки – шутками, а в своего Зверя она вцепилась, как в ту самую соломинку … Во-вторых: то, что она улетела с трассы – не подлежит сомнению. То, что после такого пике выжить невозможно – однозначно, как говорит всем известный политик. Но!

Она мыслит, а как сказал другой, не менее мудрый человек: “значит существует”! Вывод: что-то пошло не так и она попала…

Следуем дальше и как раз здесь начинается: в-третьих!

Додумать девушка не успела. Байк без рывков начал снижать скорость и теперь они двигались, словно по сужающейся спирали: плавно и медленно. Вика так трогалась на стоянке возле дома под наблюдением мамочки.

“Мамуля!”, – мысль о родном человеке полоснула дикой, обжигающей болью, которая жестким, раскаленным, пульсирующим комом сжалась под ребрами. От него толчками жаркая горечь начала разливаться по всему телу, а потом со всей силы рванул к горлу Виктории и ей пришлось откинуть щиток, чтобы глотнуть воздуха.

Слава Богу, что в этот миг колеса коснулись твердой поверхности. Толчок от приземления не перепутает ни один гонщик, кто хоть раз носился на эндуро или фристайле.

Темнота может и развеялась, только Вика этого не видела. Помимо дико колючей тошноты, которая занимала сейчас все мысли попаданки, перед ее глазами плясали разноцветные мушки, которые иглами впивались в радужку заставляя сипеть от непередаваемых ощущений.

Единственное, что девушка успела сделать, когда по пищеводу рванула лава – это скатываясь с мотоцикла сорвать с себя шлем и постараться на четвереньках отползти подальше…

Пока ослепшая Виктория споро перебирала руками и ногами, она чувствовала, как ее пронзают раскаленные прутья. Словно со всех сторон окружают пики, и она ломится сквозь них, причем и спиной тоже. Но как только сухой спазм сотряс ее тело – все прекратилось и ласковое тепло окутало девушку, словно невидимым пуховым паланкином.

Это ощущение ей знакомо: у бабушки Терезы была огромная Оренбургская шаль и лет до шести, когда бабуля перед сном рассказывала сказки, Вика залезала к ней на колени и они укрывались ею вдвоем словно пледом.

От облегчения девушка распласталась на песке и перекатившись на спину посмотрела в небо. Ночь и тучи, которые затянули все видимое пространство не дали ответа, где она очутилась. А еще над нею куполом была натянута непонятная пленка, которая слабо светилась, словно была покрыта фосфором. У той же бабушки Латте было несколько статуэток, которые ночью излучали такой зеленоватый свет.

Кричать, плакать или улыбаться – сил не было. Было только непонятное облегчение. Где бы она не оказалась – она жива.

Шорох и тихий стон, которые услышала Виктория заставили ее напрячься. Дотянувшись до шлема, она его быстро надела. Защита лишней не бывает – это знает даже начинающий мотоциклист. Мало ли что. Только после этого девушка рискнула подняться. Ох, не зря сработала ее чуйка!

К мотоциклу, как-то странно покачиваясь, подбирался какой-то человек то ли в просторном плаще, то ли в длинном балахоне.