Диана Ван дер Клис - Хлеб наш насущный

Вдохнув полной грудью, она слушала свой внутренний ликующий голос – «Жизнь прекрасна! Весна это – новая жизнь, новые ощущения, яркие запахи, оголяющие чувства радости и тревоги. Ветер перемен всегда волнителен. Благодарю тебя, вселенная за эту весну, за эту новую энергию!»

Ей хотелось сохранить всё то, что она сейчас чувствует, слышит, видит, чтобы как можно дольше продлить это чувство лёгкости, молодости и полёта.

– Надеюсь однажды, я увижу всё это во сне. – сказала она, поправляя очки с видеорегистратором.

Адель не на шутку интересовалась техникой. Иногда она жалела, что не поступила на инженерию. Она не только разбиралась в технических новинках, стараясь быть на волне с прогрессом, но и с удовольствием вникала в устройство механизмов, созданных в прошлом.

Ей ничего не стоило собрать по крупицам упавший с небес дрон или восстановить швейную машинку Зингер с ножным приводом, найденную на чердаке среди паутины и ветхих книг в её старом доме на Бикон-стрит, в том самом здании в центре Бостона у парка Коммон, в котором всю жизнь жила её бабушка.

Бабушкин чердак был полон сокровищ, она хранила там все свои тайны. Одной из этих тайн, был старинный журнал в вишнёвом бархатном футляре. С тех пор, как Адель начала читать этот журнал – он стал для неё смыслом жизни.

Однажды, Адель решила спроектировать террасу на крыше старого здания, для того чтобы бабушка могла отдыхать на свежем воздухе во время пандемии, не выходя из дома. Путь на крышу пролегал через чердак. Адель не часто заглядывала на эту территорию, но вдруг её взгляд зацепил сундук из красного дерева, который стоял на антикварном комоде в тёмном углу. В том красивом сундуке лежал всего один предмет – журнал в бархатном футляре. Любопытство взяло верх. Она аккуратно достала ветхий журнал и стала листать страницу за страницей, при этом не понимая ни слова. Её привлекли иллюстрации, сопровождающие текст и ветхий гербарий, запечатанный под калькой между страницами. На последней странице журнала она обнаружила потайной карман, в котором хранилась старинная фотография и карта какого-то полуострова.

Конечно, Адель не сразу сообщила бабушке о своей находке, она ждала удобный момент для разговора. Её визиты к бабушке ограничивались поеданием супа и чтением книг, иногда они часами могли самозабвенно играть в карты или шахматы и говорить обо всём на свете за чаем, поедая булочки с клубничным джемом.

Как-то в один из дождливых осенних вечеров Адель нашла удобный случай, чтобы спросить о журнале. Это была длинная увлекательная беседа, растянувшаяся на годы. Но эти времена давно прошли.

Теперь в доме на Бикон-стрит Адель живёт сама. Чердак превратился в комнату отдыха с видом на парк, а заброшенная крыша теперь представляет собой изящное патио с цветущим рододендроном и пышными гортензиями, бортики покрыты голландским вечнозелёным плющом, а в углу установлена книжная беседка, где Адель любит уединяться чтобы почитать и сосредоточится.

Крыша, это отличное место для отдыха посреди шумного города.

В солнечные дни можно устроится нагишом в гамаке, под весенними лучами и не бояться следов загара на плечах от коварной спортивной майки, но следы от солнцезащитных очков всегда оставались на её лице. Особенно это было заметно на переносице, когда её нос подгорал на солнце. Очки были её незаменимым аксессуаром с раннего детства.

Коллекция солнцезащитных очков устроилась в стеллаже читальной беседки на террасе. Адель предпочитала стильные оправы, но чаще всего она носила очки простой круглой формы с видео регистратором. Каждый день она записывала всё то, что происходит вокруг неё, а в конце года программа создавала короткий фильм с отчётом о самых эмоциональных моментах в её жизни. На дужках очков, в районе висков были магнитные датчики, улавливающие эмоциональное состояние. Когда Адель видела что-то интересное или необычное, её реакция зрачков, пульс и температура тела менялись, таким образом автоматически шёл монтаж самых ярких моментов дня.

Новая пара очков у неё появлялась каждый сезон. Даже в пасмурную погоду она не расставалась с ними. Они давали ей чувство защищённости от опасного мира. В таких очках, визуальная информация не могла поступать на чип в чистом виде, её перехватывали очки. Так она защищала увиденное от системы.

Иногда она объясняла это тем, что очки защищают глаза от ветра, хотя в этом тоже был смысл, ведь сильные ветра в Бостоне были частым явлением.

Пройдя пару кварталов по набережной Харбор Уолк, она почувствовала сигнал вызова, в её ухе включился наушник.

– Вызывает доктор Паттерсон. – прозвучал металлический голос.

– Да. Слушаю. – чётко ответила Адель.

– Адель! Ты где сейчас? Я не вижу тебя на радаре…

– Мистер Паттерсон, доброе утро! Я уже почти у Президентской библиотеки, на Оушен Вью Драйв.

– Журнал не забыла?

– Как договаривались, профессор.

– Адель послушай, у меня мало времени, остановись где-то. Я сейчас к тебе подъеду, поговорим в машине. И проверь свой чип. Похоже, тебе пора обновить систему, а то ещё попадёшь в список отключённых…

Сигнал оборвался.

Адель остановилась на одной из смотровых площадок, на берегу гавани Олд. Она потёрла шею под затылком, задумавшись над тем, сколько лет ей ни разу не проверяли и не меняли чип. Мысли о посещении центра чипования начали напрягать её. К счастью, она умела обрывать навязчивый поток мыслей и без проблем переключаться с воображаемого будущего в настоящий момент, что позволяло ей всегда оставаться осознанной.

На этот раз, шум прибоя и крик чаек быстро переключили её внимание. Адель слушала своё дыхание, стараясь ни о чём не переживать в этот момент и её взгляд замер на горизонте. Она запустила руку в рюкзак, нащупав пакет с журналом в футляре. Содержание этого раритета она знала наизусть, но никогда не произносила вслух ни одного слова из текста. Она читала журнал исключительно в тёмных очках, скрывая тем самым увиденную информацию от записи на чип.

Беспилотный крузер графитового оттенка, по форме напоминающий каплю, бесшумно подъехал к смотровой площадке и развернулся на кольце по направлению к центру Бостона.

В её наушнике снова зазвучал сигнал вызова. Адель обернулась и увидела профессора, стоящего у крузера демонстративно постукивающего по своим наручным часам.

Адель, не теряя времени перемахнула через высокий парапет.

– Адель! Вам, как всегда, нужно особое приглашение.

– Не ожидала, что вы так скоро приедете. – сказала Адель и протянула ему правую руку.

Паттерсон крепко пожал её руку и по-отцовски похлопал Адель по плечу. Он подошёл к машине, дверь плавно сдвинулась и открылась.