Алена Манькова-Сугоровская - Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Об Ирине Рипке в этой книге написано немного. В частности, что она родилась 20 декабря 1922 г. в Ленинграде, таким образом, подтверждается, что Троицкая ул., дом 3, кв. 15 в детстве был и ее адресом 160.

Дом № 3 по улице Рубинштейна связан и с именем М.Е. Бульмеринга – родственника архитектора К.К. Бульмеринга, по проекту которого возведено упомянутое ранее здание кирхи Святого Михаила на Васильевском острове. В своих «Воспомина ниях», выложенных на сайте Архива Дома русского зарубежья им. А. Солженицына, описывая события 1918 г. в Петрограде, Михаил Евгеньевич пишет о своем переезде из Царского Села, где на Средней улице он имел дом № 5, на квартиру матери: «Днем, сдав ключи заведующей приютом, грустные, побродив последний раз по комнатам, где мы так хорошо, роскошно и мило жили, где провела детство наша Ирина (дочь М.Е. Бульмеринга. – Авт. ) и где мы были 16 лет так счастливы, покинули и переехали в Петербург на Троицкую, дом 3, кв. 6, к моей матери. Очень тяжелое чувство переживали мы, покидая собственный дом, я чувствовал, что не вернусь в него более. Квартира моей матери была довольно большая, и нам места было довольно».

Из дальнейшего описания становится известно, что в этом доме был парадный вход и черная лестница. В советское время в доме появился заведующий, которому жильцы, уходя, сдавали ключи от своих комнат.

Свой быт в 1920 г. Бульмеринг описывает так: «Летом мы рубили барки на Фонтанке по колено в воде, запасаясь дровами на зиму. Таскали огромные доски – чурбаны в 5-й этаж и с Ириной пилили по ночам. В квартире я сжег две двери за неимением топлива. За водой ходили в нижний этаж по три-пять раз в день, а лестница в 123 ступени. Поселили у нас коммунистов, и тут приходилось переносить унижения, открывая им входные двери и убирая уборную, и очень осмотрительно разговаривая» 161.

В 1920 г. семья Бульмеринг под чужой фамилией бежала в Ригу к родственникам. Мать Михаила Евгеньевича Бульмеринга, вдова героя Крымской войны и генерал-губернатора Керчи, умерла в ночь на 18 сентября 1920 г. и с большими трудностями была похоронена в склепе рядом с церковью на Смоленском армянском кладбище.

О своей матери Бульмеринг писал так: «Моя мать, София Герасимовна Бульмеринг, урожд. Сумбатова, дочь полковника и внучка генерала, тоже из военной семьи, которые воевали с горцами. Князья Сумбатовы из армян, и предок матери (очень дальний) последний царь армянский» 162.

На сайте «Офицеры русской императорской армии» содержится информация об авторе воспоминаний: «…даты жизни 23.05.1863–1941, лютеранин, общее и военное образование получил в Пажеском корпусе, был выпущен корнетом в 44-й Драгунский нижегородский полк. К 1913 г. дослужился до звания полковника. В годы Первой мировой войны выполнял должность штаб-офицера для поручений V класса сверх штата при Главном управлении Государственного коннозаводства. В эмиграции жил во Франции. В 1936 г. был избран председателем Полкового объединения. Умер в Брюсселе. Награды М.Е. Бульмеринга: ордена Святой Анны III степени (1904 г.), Святого Станислава II, I степеней (1905 г.), Святого Владимира IV степени (1916 г.)».

Такова судьба двух лютеранских семей, проживавших в доме № 3 по Троицкой улице.

В адресных книгах «Весь Ленинград» за 1925–1926 гг. нам встретилось имя еще одного старожила дома, вдовы врача, Шарлотты Ивановны Адамс, проживавшей здесь с дореволюционных времен 163. В 1920-х гг. в доме проживали врач С.И. Базаревкая 164, артист А.Г. Богданов 165, советские служащие В.К. Анжар, А.И. Акимов, И.Ш. Басс 166. В 1930-х гг. проживали инженеры В.Б. Битенский 167и Л.В. Пашков 168, технолог А.А. Каперт и врач М.А. Петров 169, музыкант К.Н. Кондратьев, преподаватель О.Н. Левакоская, бухгалтеры И.В. Мелузов и П.С. Норкин 170, портниха Е.М. Лахомина и счетовод Н.А. Волков 171, служащая Мурманской железной дороги Т.И. Коваленко 172.

В адресных книгах «Весь Ленинград» нам не раз встречалось имя Ольги Александровны Горкуша, предки по линии мужа которой проживали в этом доме с конца XIX в. 173

Конечно же, этими именами не исчерпывается список выявленных нами в ходе поиска жильцов дома. Но на одном из них хочется остановиться особо. Речь идет об Ольге Анатольевне Макаровой 174, занимавшей скромную должность чертежницы. Она – мать будущего выдающегося артиста балета Аскольда Макарова. С этим домом связаны первые 20 лет его жизни: детство, отрочество, юность.

Он родился 3 мая 1925 г. на Волге, в местах поистине былинных. Стоящий на возвышенности хутор Ново-Массальское Тверской губернии, принадлежавший предкам Макаровых, окружали поля, перелески. К одноэтажному деревянному дому с двумя флигелями вела тенистая аллея берез и дубов – непременное украшение родовых гнезд. Да и имя ему дали древнерусское – Аскольд. Через год после рождения сына его мать Ольга Анатольевна переехала в Ленинград. Вместе с ними в наш город перебрались ее родная сестра Зинаида с сыновьями Анатолием и Арсением, двоюродными братьями Аскольда. Зимой дружная семья обитала в огромной комнате в пятикомнатной коммунальной квартире № 5. Как пишет автор монографии, посвященной Аскольду Макарову, М.А. Ильичева: «Детям, жилось весело. Взрослые, еще совсем молодые, то и дело устраивали для них игры, танцы, костюмированные вечера. Зинаида была великой выдумщицей и мастером на все руки. Часто приходила в гости тетя Аскольда Анна Михайловна Щевелева, старинный друг семьи. Она работала в театральных пошивочных мастерских на улице Зодчего Росси. Там же помещалось Хореографическое училище и репетиционный зал балетной труппы Академического театра оперы и балета. Анна Михайловна была замечательным костюмером, шила „пачки“ балеринам, в том числе самой Марине Семеновой. Она-то и начала водить Аскольда с братьями в музыкальные театры. Это с ее легкой руки все трое стали позднее артистами балета» 175.

А.А. Макаров

Настало время идти в школу. Ближайшая общеобразовательная школа располагалась на Фонтанке в монументальном здании бывшего Екатерининского института, построенном по проекту Джакомо Кваренги (ныне филиал Российской Национальной библиотеки). Здесь Макаров проучился недолго – всего один год. В 1933-м его приняли в Хореографическое училище. М.А. Ильичева рассказывает в своей книге об обстоятельствах, предшествующих этому судьбоносному для Аскольда Макарова событию: «Мальчик и не понял хорошенько, что еще до приема он с тетей Анной Михайловной бывал в квартире на Бронницкой улице у самой Агриппины Яковлевны Вагановой – художественного руководителя балетной труппы Академического театра оперы и балета, педагога ведущих балерин. Что это она заставила его натянуть ногу, оглядев пронзительным и ясным взором; спросила, как он вообще учится, и, услышав, что мальчик ленится читать, усмехнулась и, чуть шепелявя, заметила, что с мальчишками это бывает. Вероятно, Ваганова одобрила данные Аскольда. Во всяком случае, он попал в списки принятых» 176.