Влад Ростовцев - СХОДНИК-II

– Погодь! Да погодь же ты! – воззвал ему в спину Борзята, струхнув не на шутку. Поелику вспомнил обстоятельства того лесного боя, да и еще многое. И сопоставив, уверовал. Осталось одно лишь сомнение.

– Чего тебе еще? Сказал ведь: опасаюсь я тайных подглядывающих. И не ищу себе приключений на собственные чресла, – выразил Молчан неудовольствие, не став и оглядываться.

– Да ведь скрытный сыск и попросил нас заняться тобой!

– Не цепляйся за сию соломинку! Пустое! – хмыкнул Молчан. И повернувшись, продолжил, шагов с трех взирая Борзяту анфас на фоне вяза. – Попался Твердила на мелкий крючок! Сам ведаешь, сколь ловок скрытный сыск на придумки для преумножения своих подвигов пред вышестоящими.

Кого всего боле в застенках предварительного задержания при нем? Не явных изменников, а тех, кто засмеялся, услышав ехидство о Совете старейшин, и поленился мигом донести, куда надо. А кто высказывает то ехидство, состоя на разовых выплатах и оставаясь целехонькими? То-то же!

Проверили вас на глупость, испытывая к внутреннему сыску давнюю ненависть и вожделея стереть в муку самого мелкого помола всех начальствующих в нем, заменив своими людьми. Ибо главная мечта любой силовой службы, равно и основное занятие: вытеснить схожее с ней ведомство с лучшей кормовой поляны. Ведь меж любых пищевых ниш всегда бывает самая добычливая! Вот и приходится зачищать лишних на той делянке, не выбирая средств…

Понеже тем, кто проиграл, остаются лишь обглоданные кости.

Теперь же вы вляпались, преступно посягнув на чужие прерогативы, о коих упоминал вначале, взяв в разработку мя – доверенного человека внешнего сыска с изрядными заслугами пред Землей вятичей, не имея на то ни команды от Совета старейшин, ни даже допуска к секретным материалам, и чем оправдаетесь при пытках раскаленным железом? Просьбой вслух? А где доказательства, что была она? Стало быть, добавят вам и извет.

На дыбе же признаетесь и в том, что выполняли подлое задание Киева по выявлению лучших сходников из вятичей, начав с мя. За разгром такового гнезда, вражьего, каждого из начальствующих скрытного сыска столь вознаградят старейшины, что не удивлюсь и поместьям в дар! А дабы попались вы, допрежь наговорили на мя сущую ерунду. Немедля огласи ее с целью моего к тебе доверия! – не то заплачешь, когда соврешь…

– Наговорили, что от разбойника Цукана выведал ты, где зарыты клады их банды, и утаил в свою корысть, – ответствовал Борзята, уж побледневший.

– А крючок-то для вас оказался еще мельче, неже подозревал я! – воскликнул Молчан, выведав-таки, на чем решил заарканить его внешний сыск, прибегнув к посредничеству скрытного. – Ведь расспрашивал я Цукана при достоверном свидетеле. А вслед вы его замучили на первом же допросе. Посему пришьют вам, что намеренно порешили сего лиходея, выпытав у него о кладах, дабы воспользоваться самим! Скорблю об усекновении твоей главы!

Поторопился ты доложить, что вышел на мя, Твердиле скудного ума!

– Еще не докладывал я! А послан был его помощником, – вскричал Борзята, ощутив махонькую надежду.

– Не успел? Тогда счастливец ты! Можешь и выкрутиться, аще рискну тебе помочь по старому знакомству. Ведь не раз порешить пытались и мя, а зри: цел и пред тобой стою! – молвил вдохновенный импровизатор. – Хотя почто мне подставлять собственную выю взамен твоей? Не стоишь ты того!

Аще и отважусь на чудо твоего спасения, то лишь за самые достоверные ответы о преступных элементах меж начальствующих внутреннего сыска и тайных осведомителях, ваших, во всей округе. Согласен ли на оное?

– Согласен! Спрашивай! Все открою! – пылко заверил Борзята, соглашаясь на измену служебному долгу, однако лелея мечтание отмстить при случае наглому вербовщику своему за подобное унижение.

И тут же, в отдалении, послышался некий треск. Резко извернувшись по подсказке инстинкта, Молчан засек боковым взором, что в прорехе обветшалого частокола – шагов за седмьнадесять, мелькнуло явно чуждое движение.

«Се лучник!» – вмиг просек он!

И не гадая, кто тут мишень, прыгнул – в попытке спасения для обоих, в ноги Борзяте, рванув того за лодыжки…

VI

Доколе не очухался Борзята, а серьезное дело – с размаху шмякнуться плашмя на ровном месте, надлежало резво прикинуть: что стряслось и посредством чего выкручиваться? Еще падая, Молчан успел заметить стрелу, мелькнувшую над ними на уровне их плеч або чуть ниже, зацепившую край ствола и устремившись дале. «Полмига не хватило гаду!» – профессионально определил он, сам матерый лучник, разивший обычно наверняка. И стало ему не по себе…

Вслед услышал он новое потрескивание со стороны того увечного частокола, и предположил: ворог рванул вспять и не рискнет добивать лежащих. Да и попасть в живую цель, лежащую, куда затруднительнее, чем в полный рост. Тем паче, утрачен эффект неожиданности, а покуситься на двоих, готовых к нападению, совсем иной расклад, неже пускать стрелы в беззащитную спину!

В том же, что мертвяком наметили именно его, Молчан и не сомневался. Даже успел предположить, кто стоял за сим злодейством.

А не намеревался он посвящать Борзяту в свою аналитику! Поелику тот предполагался для использования в полном подчинении путем запугивания и стало быть, подлежал обману.

Ведь великие задумки не воплощаются честным образом! Не на облаке живем! Куда ни плюнь, прохвост на прохвосте! – включая и ответственных работников репрессивных органов из числа оборотней.

Дабы обезопаситься, надлежало срочно укрыться за могучим стволом древа-ветерана. Ибо ворог мог остаться-таки на месте, и из вредности своей, бесчестной, наново натянуть тетиву. Да и очнулся, вроде бы, былой Избор…

– Ты чего деешь-то?! – с трудом ворочая языком, проскрипел сей, пребывая чревом – горе, а тылом – долу. – Ведь запросто мог я разбить главу, пав от твоей подсечки! Всю спину ломит! В затылке отдает! А обещал чудо…

За причинное место вздернули бы в нашем сыске такового чудотворца!

– Замолкни! Не до того! Быстро переворачивайся на пузо, и – стрекачом за вяз! Вслед и я дерну… Подстерегли нас! – пронзительно прошипел Молчан.

И до Борзяты разом дошло: не шутят с ним! Перевернувшись, в один рывок исполнил, аки велено. За ним и Молчан рванул. Когда же укрылись они за стволом в два обхвата, бывалый ловчий вразумил бывалого сыскаря:

– Не завали я тя, неблагодарного, рухнул бы со стрелой в грудине! А за причинное место мое, оскорбленное, взыщу, ежели выживешь, тройную цену!

– Да будет тебе! – сгоряча я сморозил. Винюсь! – воззвал Борзята к уже безусловному, по его соображению, спасителю. – Ты лучше подскажи, где лучник таился и куда делась стрела …

Вытянув выю, Молчан с осторожкой глянул в сторону той засады. Все походило на то, что ворог уже слинял. Однако представлялось не лишним чуток повременить с выходом – для вящей уверенности. Борзята выглянул с противоположной стороны, аналогично соблюдая бдительность.