Илья Куликов - Сын двух отцов. Падение

– Видно, рать собирает, – горько усмехнувшись, сказал Ярослав, – видно, скоро земли свои расширять станет. Наверно, на Киев и засматривается.

– То-то, Ярослав, – поучительно сказал Будый, – на Киев смотрит братик твой, а за ним и все остальные сыновья Адельи и князя Владимира. Судислав Псковский и Станислав Смоленский только и жаждут расширить свои уделы. Им Русь на троих поделить хотелось бы. Вот поэтому, думаю, Мстислав с греков золото и взял.

– Что посоветуешь? – спросил Ярослав, выставляя вперёд больную ногу и принимаясь её разминать.

– А что тут советовать. Один Мстислав тебе не соперник, но пока он на братьев своих единоутробных опереться может, то он ровня тебе, а то и посильнее будет.

– И что ты предлагаешь? Вести войско на Мстислава? Святополк тут же вернётся назад в Киев. Я вот слышал, что он уже в Гнёзно у своего тестя.

Будый покачал головой, а сам подумал – от кого это ты такое-то слыхивал? Видно, какой-то змеюк всё же прополз к тебе в палаты, покуда я хворал. Этак недолго ты старого пестуна и слушать не станешь. Как я тогда Русью буду править?

– Глупость это, Ярослав. О Мстиславе нам думать надо. Помер Святополк. А коли и не помер, то Болеслав Толстяк ему не помощник. Говорил же, он с кайзером ратается и Русь ему сейчас не интересна.

– Мстислав мне не враг. Я Киев у убийцы братьев забрал и сам братоубийцей быть не желаю.

– А так не бывает, – рассмеялся Будый, – отец твой, князь Владимир, прежде чем в Киеве сесть править спокойно, двух братьев похоронил – Ярополка и Олега. Нет, Олега он, конечно, не убивал, но вот Ярополка пришлось. По-иному Русь распадётся на мелкие уделы. Либо ты всю её соберёшь, либо кто другой. Когда Мстислав ещё совсем маленьким был, я слышал, что про него старые люди говорили. А говорили они, что ему судьба великого воина заповедована.

Будый почесал бороду. Конечно, сейчас, быть может, Мстислав так уж и не опасен, но лучше бы на своём настоять.

– Не мечом надо страну объединить, а законами. Вот знаешь, о чём я подумал? Надо, чтобы люди знали, что жито их сохранено и коли какой злодей надумает украсть чего у другого ночью, то каждый имеет право убить такого татя, а тать коневой должен терять свободу свою и имущество.

Обычно воеводе Будому было не по душе то, что его бывший воспитанник пытается, словно старец, писать законы, но сейчас он вздохнул с облегчением. Если у Ярослава есть время думать о такой глупости, значит, не всё потеряно.

– За кражу коня лишать свободы и всего имения? Не много ли будет? Нет, конь, конечно, животное благородное, но стоит ли всего имущества?

– Стоит, Будый, – подтвердил князь Ярослав, – кони, при виде которых глаз горит, в основном у моей дружины. Их тати и хотят похищать. Надо, чтобы законы были такими – как бы для всех, но на самом деле блюли бы лишь интерес моих ближников.

Будый почесал затылок и еле сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Это как это?

– Например, за удар мечом должно быть наказание больше, чем за удар рукой. А мечи у воинов.

– Так кто же такие законы блюсти будет? Нет, Ярослав, закон – это Правда. По правде, ежели тебя ударили, то и ты ударить должен. Так всегда было, и нет разницы – мечом, палкой или рукой. Кто сильнее, за тем и правда. Вот когда прах мой развеют, или, быть может, засыплют землёй, тогда и пиши свою правду. Сейчас не до неё. О Мстиславе думать нужно. Я, слава Господу, поправился и теперь могу опять тебе советы давать. Рать надо готовить. Вот к весне поведу её на Станислава и выкину его из Смоленска, а также пошлём весточку в Новгород. Пусть идут на Псков и выкинут оттуда Судислава. Скоро ты всю Русь возьмёшь в свои руки.

– Нет, Будый, – твёрдо сказал Ярослав, – я на Станислава и на Судислава сейчас нападать не стану. Святополк хотел поскорей собрать всю Русь, и теперь он в изгнании ищет милости у своего тестя. Каждое яблоко рано или поздно упадёт. Надо только ждать.

Будый аж крякнул от таких речей своего воспитанника. Видно, княгиня Анна науськала его так говорить. Вот, видно, кто корень всех бед и крамольных мыслишек в голове государя. Кроме неё никто бы не стал.

– Яблони трясти надо. Этак ты и впрямь состаришься, а плодов так и не вкусишь, – раздражённо сказал Будый, – а вот Мстислав ждать не станет, явится под Киев с многотысячным войском. К удатому князю и воины стекаются. Вот будет потеха, ежели сын Адельи сядет в Киеве. Думаешь, дружина будет тебе служить, коли ты решишь законы писать? От старых князей воины к молодым уходят. Вот ежели ты воевать собираешься, то тогда дело другое.

Ярослав тяжело вздохнул и невольно подумал, что было бы, если бы тогда в детстве он всё же не сломал ногу. Если бы он был славным воином, какой была бы его судьба?

– Я не воин, Будый. А раз этого мне Господь не дал, значит, для чего-то.

– А я воин. Я поведу рать. Одолели же мы Святополка – одолеем и Станислава, и Мстислава, и Судислава.

– Нет, – повторил Ярослав. – Войны порождают воинов, а воины хотят воевать. Стоит взять меч – и ты его уже не положишь.

– Мудрёно, – усмехнулся Будый, – да не всё, что красиво сказывается, ладно делается.

***

Весть о том, что в Киев приехал сын князя Болеслава, не удивила Ярослава. Прежде чем встретиться с княжичем, который, по всей видимости, приехал просить за княгиню Владиславу, Ярослав решил переговорить со своим пестуном Будым.

Князь встретился с воеводой после богослужения. Сначала они потрапезничали, а затем уединились, чтобы обсудить прибытие сына Болеслава. Безприм после пира остался ждать, когда князь Киевский соизволит выслушать его.

– У Болеслава сейчас руки связаны войной с римским кайзером. Нет ему до нас ни малейшего дела, – сказал Будый, почёсывая бороду, – но он хочет вернуть свою дочь.

– Думаешь, отдать ему её? – спросил Ярослав.

– Не знаю, – замялся Будый, но понимая, что такой ответ едва ли устроит князя Ярослава, продолжил, – оно ведь как получается: ежели мы её оставим здесь на Руси, то она как бы наш заложник, а ежели вернём Болеславу, то, может, и вовсе союз заключить сможем.

Ярослав помолчал. Со стороны можно было подумать, что он размышляет, но на самом деле князь изо всех сил пытался справиться с болью. После того как он отстоял богослужение, нога сильно ныла.

– Кто этот княжич Безприм, которого прислал князь Болеслав? – спросил Ярослав у Будого. – Ты знаешь его?

– Сам не знаком, но слышал о нём. Отец его не привечает. Сказывают, что этот Безприм не очень-то умён, да к тому же пьяница. Болеслав видит своим наследником Мечеслава.

– Пьяница? – переспросил князь Ярослав. – С таким человеком стоит подружиться.

– Это для чего, – спросил Будый, посмотрев на Ярослава исподлобья, – для чего дружиться с этим пропойцей?