Сергей Шаповалов - Под знамением Бога Грозы. Книга вторая. Месть Богов

Таваннанна ласково погладила ее по голове. Фыракдыне, как и все женщины, очень хотела иметь красивую дочь, но у правительницы рождались только сыновья. Да и тех воспитывали наставники – старые закаленные воины и мудрые жрецы. Ей предоставляли только дочерей дворца – дочерей знатных вельмож из Великого Рода. Поэтому Татухепа всю любовь свою перенесла на Асмуникал. Таваннанне очень нравилось ее красивое гладкое личико с большими карими глазами и нежными пухлыми губками. Острый подбородок делал лицо немного вытянутым, но розовые щечки с ямочками, когда она улыбалась застенчивой обворожительной улыбкой, скрывали этот недостаток. Из всех девушек, у Асмуникал, была самая тонкая талия и самые длинные ноги. Таваннанна часто глядя на свою воспитанницу, вспоминала себя такой же юной. Только характер у Асмуникал был спокойный и кроткий. Чувствовалась лувийская кровь. Хетты и особенно хурриты вспыльчивые и горячие, а лувийцы всегда спокойные.

– Я звала тебя, птичка моя, спросить: цело ли твое горячее сердце?

– Мое сердце и душа всегда принадлежит вам, моя госпожа, – не задумываясь, ответила девушка.

– Спасибо, – Фыракдыне одарила девушку улыбкой, полной любви и нежности. – А куда делось твое золотое колечко?

Асмуникал залилась краской. Ее глаза беспокойно забегали. Она заметила Улию, испугано воскликнула и закрыла лицо полупрозрачной головной накидкой.

– Не дрожи, – пожалела ее таваннанна. – Я знаю все твои сердечные тайны. Признайся мне: любишь ли этого юношу? Не красней же! Отвечай. Он мне верный слуга. Я ему многим обязана.

Асмуникал подошла еще ближе к таваннанне и уткнулась лицом в складки ее длинной хубики.

– Да, госпожа, – сквозь слезы стыда еле слышно произнесла она.

– Согласилась бы ты перед Богами стать его верной женой?

– Согласилась, – еще тише ответила девушка.

– А если надо пойти против воли отца? – допытывалась Фыракдыне.

– Я боюсь отца, – со страхом призналась Асмуникал.

– Отцов надо бояться и уважать, – согласилась Фыракдыне. – Ну, а все же?

Бедная Асмуникал не знала, что сказать. Слезы вновь сверкающими капельками показались на глазах.

– Смелее! – подбадривала ее таваннанна. – Вспомни, как я тебя учила: говори все, что на сердце, и Боги тебя поддержат. Страх унижает и губит человека. У дочерей дворца два оружия: острый кинжал и честное смелое сердце.

Асмуникал вытерла слезы краем головной накидки и улыбнулась детской чистой улыбкой. Ямочки заиграли на розовых щеках.

– Пойду против воли отца! – лицо ее стало серьезным. – И пусть Боги меня рассудят, – как можно тверже закончила она.

– Тогда слушай меня внимательно, моя маленькая пташка. Я бы очень хотела видеть тебя счастливой! Так, как отца не уговорить, этот юноша решил тебя украсть. Но что ты задрожала?

– Мне страшно. Ведь если не удастся сбежать, родственники убьют меня.

– Пусть только попробуют тронуть хоть волосок на твоей голове, – возмутилась Татухепа.

– Нет, не губи их тогда. Ведь они вправе наказать меня и тем самым смыть позор с нашего рода.

– У тебя доброе сердце. Но пока я жива, дочь дворца никто не посмеет обидеть, – успокоила ее таваннанна. – Я была еще моложе тебя, когда один красивый черноглазый юноша решил меня украсть.

– Правда! – воскликнули удивленно все трое слушателей.

– Да, но это было так давно. – Взгляд таваннанны затуманился. На губах заиграла чуть заметная улыбка. – Мне исполнилось всего двенадцать. И я согласилась. Так хотелось, чтоб меня не выкупали, словно овцу на базаре, а дерзко украли среди ночи и увезли на быстром коне, сжимая в крепких объятиях.

– Ну и как? – сорвалось у чрезмерно любопытного Барбиша. Он слушал, раскрыв рот, и давно забыл, что перед ним великая правительница.

– Никак, – Фыракдыне горько усмехнулась. – Наш заговор раскрыли. Меня заперли на три месяца в храм богини Вурусему в Арине и кормили только хлебом и водой, заставляя часами замаливать грех. А смелого черноглазого юношу высекли и отправили подальше, телепурием в Куссару.

– Добрая госпожа, неужели ты так несчастна, – пожалела ее Асмуникал. – И вы больше ни разу не виделись?

– Почему же! – Таваннанна озорно поглядела на свою любимицу. – Я вижу его, чуть ли не каждый день. Это лабарна Суппилулиума! – ответила Фыракдыне и рассмеялась, увидев, как у всех от удивления округлились глаза.

– Лабарна Суппилулиума? – с сомнением произнес Барбиша. – Я в это никогда не поверю.

– А тебя никто и не заставляет верить. Ты думаешь, он всю жизнь был степенным и мудрым правителем?

– Таваннанна Фыракдыне! – послышался издалека голос стражника.

Уже спустились густые сумерки. Колесница таваннанны выбралась на дорогу. Впереди горела цепочка огней. Лабарна приказал выстроиться мешедям с факелами по обочине, чтобы Фыракдыне не заблудилась в темноте.

Стражники преградили дорогу.

– Кто такие? Зачем идете?

– Я сын телепурия Верхней страны Улия. А это мой брат Барбиша. Звездоподобная ждет нас. Мы принесли разноцветную шерсть, крашенную лучшими красильщиками в Самухе и железные иголки для шитья, сделанные нашими ювелирами.

Появился старший мешедь таваннанны, оглядел братьев с головы до ног и разрешил пройти. Улия и Барбиша оказались на женской половине халентувы. За плечами они несли плетеные корзины с крашеной шерстью.

Некоторое время спустя к стражникам подошел полный важный вельможа в расшитой красивой одежде. На ногах его нежно поскрипывали новенькие красные сапожки с загнутыми узкими носами. На голове поблескивала золотыми нитями круглая шапочка. Черная напомаженная борода тщательно завита и уложена ровными колечками.

– Кто такой? Зачем идешь? – встретили его стражники обычными вопросами. При этом их каменные лица ничего не выражали, будь то перед ними нищий или высокий сановник.

Вельможа выкатил вперед толстую нижнюю губу и важно представился:

– Я, Судхабия, повар солнцеликого лабарны Суппилулиумы. Пришел к великой правительнице по важному делу.

Просторный круглый зал украшала лепка из алебастра. Посредине журчал фонтанчик. На низеньких скамеечках сидели жены лабарны и дочери дворца. Все занимались обычными делами: одни вышивали золотыми и серебряными нитями на дорогих тканях; другие пряли; равномерно постукивал небольшой ткацкий станок. Под сводами звучала музыка, и звонкие высокие голоса выводили грустную песню. Служанки обходили всех с подносами и предлагали фрукты.

– Звездоподобная, – отвлек ее от размышлений старший мешедь. – К тебе прибыли двое юношей с крашеной шерстью.

Таваннанна в это время занималась чтением донесений из далеких стран.

– Пусть войдут. Я их ожидаю, – разрешила Татухепа и вложила свиток папируса обратно в деревянный чехол.