Сергей Шаповалов - Дорогами илархов

– Это сираки. Сможешь с ними переговорить, чтобы впустили?

Исмен выехал вперед.

– Мы вольные воины, – сказал он. – Гостили в становье благородного вождя сколотов Зарататы. Едем в земли аорсов. Хотели переночевать в вашем селении, а с рассветом двинемся дальше.

Усыхав родной выговор, молодые стражники успокоились, а когда прозвучало имя вождя сколотов, недоверие к путникам вовсе пропало. Но один из стражников сказал:

– Мы могли бы вас пустить в город, только нам не позволено.

– Почему? – не понял Исмен.

– Торговый караван из Персии прибыл на закате. Караван охраняют саки 72 72 Са́ки – собирательное название группы ираноязычных кочевых и полукочевых племён I тыс. до н. э. – первых веков н. э. . Старший приказал запереть ворота и никого не пускать.

– Так позови старшего, – потребовал Фидар. – Не будем же мы всю ночь мокнуть в степи.

– Но он отдыхает.

– Не позовешь – так войдем, – пригрозил Фидар.

Охранник скрылся. Вскоре опять появился в сопровождении низкого коренастого воина в кожаной длинной куртке. Недобрым взглядом он окинул всадников.

– В поселении караван разместился, – сказал воин. – В домах места нет. Езжайте дальше.

– Не очень-то ты гостеприимный, – в голосе Фидара послышалась угроза. – Смеешь дерзить воинам Спитамена.

– Не пугай меня Спитаменом, – зло ответил сак, но в голосе его проскользнули нотки страх. – Я сам служу Бессу, сатрапу Бактирии.

– Не смеши меня, – негодующе воскликнул Фидар. – Никогда не поверю, чтобы слуги Бесса опустились до охранников каравана.

– Много ты понимаешь, – сквозь зубы процедил сак и буркнул подросткам. – Пропустите их. – Повернулся, зашагал в город.

Поселение оказалось небольшое, около сорока дворов. Дворы располагались по кругу, примыкая к защитной стене. В центре – площадь. Сейчас на площади разместился караван: телеги, волы, загон с лошадьми.

Фидар кулаком забарабанил в ближайшую дверь. Высунулся сонный хозяин.

– Народу полно, – не пустил он.

Проехали еще несколько домов – везде отказали, везде места свободного нет. Уже совсем стемнело. Дождь усилился. Хлестал холодными струями. Фидар указал Колобуду на калитку в заборе:

– Надоело проситься. Воины мы или нищие бродяги?

Будин слез с коня и плечом высадил калитку. Лохматая собака кинулась на него, злобно ощерясь. Репейник тут же подмял ее под себя. Выскочил хозяин с дубиной в руках. Ему под ноги покатился мохнатый рычащий клубок. Он отпрыгнул в сторону. Репейник загнал дворовую собаку в щель между домом и овчарней. Успокоился, с достоинством обошел двор, обнюхивая каждый угол.

– У меня в доме торговец важный, – пытался вытурить их хозяин.

– Под навесом поспим, – отпихнул его Фидар. – Принеси нам поесть чего-нибудь и корма для лошадей. Да не бойся ты, заплатим.

В дальнем конце двора нашли небольшой, но сухой сарай под соломенной крышей. Потеснили корову с теленком. Выгнали стадо коз. На их место поставили коней. Сами улеглись тут же в охапки соломы. Пришел хозяин с кувшином молока и едовней мяса. Окликнул путников. В ответ услышал храп. Пожал плечами, и отправился обратно в дом.

Исмен проснулся от журчания. Он открыл глаза, повернулся и увидел, как худенькая девчонка в серой льняной рубахе доит корову. Молоко тонкой струйкой падало в глубокий глиняный чан. Теленок тянулся к чану и жалобно мычал, но девчонка безжалостно отгоняла его. На узких плечах лежала шаль из вязаной козьей шерсти. Ноги босые. Светлые косы падали ниже пояса.

Исмен с удивлением обнаружил, что Фидар с будином уже куда-то ушли. Даже Репейник убежал по делам. Исмен поднялся, размял мышцы. Девчонка вздрогнула, обернулась. Тут же быстрым движением накинула на голову шаль, укрывая косы. Зачерпнула кривой глиняной кружкой из чана молока и протянула Исмену. Он с наслаждением выпил теплого пахучего молока. Пока пил, девочка не отрывала от юного воина восхищенного взгляда. Даже не заметила, как теленок тихо подобрался к чану и принялся лакать. Исмен поблагодарил маленькую хозяйку, сорвал с пояса бронзовую бляху в виде скачущего коня и подарил ей. Затем пошел к лошадям, им осмотрел ноги. Нашел во дворе колодец, по кругу обложенный булыжником. Наполнил кожаное ведро водой и плеснул в деревянное корыто. Когда животные напились, он закрепил чепраки, навьючил коней и вывел их на улицу, перед тем расплатившись с хозяином за ночлег тремя стрелами.

Занималась заря. Умытое после ночного дождя небо сияло чистой синевой. На площади в центре городка караванщики запрягали повозки, готовясь продолжить длинный путь. Волы протяжно мычали, погонщики покрикивали на них. Из калиток домов выводили коров. Пастух гнал стадо в поле. В небольшом загоне стояли кони высокие, с тонкими сильными ногами. Головы большие, шеи толстые, груди широкие. Чепраки на них войлочные, с красочной кожаной аппликацией.

Исмен привязал своих коней к коновязи у одного из домов. Постучался в калитку. У хозяина сменял мешок ячменя и круг сыра за девять стрел. Когда вышел обратно, то увидел, что возле Цырда крутится коренастый сак в длинной персидской рубахе, расшитой птицами. Он гладил коня по шее, трепал гриву. Конь недовольно фыркал, сердито косился на чужака.

– Что тебе надо? – спросил его Исмен.

Сак окинул его презрительным взглядом и сквозь зубы спросил:

– Твой конь?

– Мой.

– Эй, Емын, – окликнул его товарищ со стороны загона для лошадей. – Чего ты там высматриваешь?

– Коня хочу поменять, – не оборачиваясь, ответил тот. – Мой совсем старый и хромает. – Обратился снова к Исмену, тоном, не терпящим возражений: – Отдай его мне. Взамен возьми, вон, рыжего с красным чепраком, – он указал на понурого старого мерина со струпьями на боках.

– Спасибо за предложение, но я не хочу меняться.

– Что значит: не хочешь? Я сказал: бери, значит – бери, – нагло крикнул сак и принялся отвязывать Цырда.

– А я не буду менять, – оттолкнул его Исмен.

– Да ты знаешь, кто я такой, мальчишка! – набросился на него сак, сгреб Исмена в охапку и попытался отбросить в сторону. Но Исмен вывернулся, выхватил нож, с бедра и ударил сака. Тот еле успел отклонится. Лезвие все же вспороло роскошную персидскую рубаху на груди.

– На кого ты руку поднял! – Лицо сака потемнело от гнева. Раскосые глаза превратились в щелки. Нижняя челюсть, поросшая жалкой бородкой, выдвинулась вперед. Он выхватил акинак и кинулся на Исмена. Фидар, подоспевший вовремя, перехватил занесенную руку и вывернул меч.

Здоровяк, что стоял у загона, громко заорал:

– Все сюда!

С площади, где впрягали волов, подбежало человек двадцать вооруженных саков.

– Что за крики? – недовольно спросил старший, тот, что ночью не хотел пускать путников в город.